Город падших ангелов

Желая унять дрожь в губах, Клэри поджала их. Иногда она забывала о кошмарной стороне жизни нефилима. «Это путь боли и смерти», – сказал как-то Ходж.

– Ладно, больше такое не повторится.

– Что не повторится? Не станешь больше использовать ту самую руну? Само собой, не станешь! Вот только проблема в другом. – Люк забарабанил пальцами по рулевому колесу. – У тебя талант, Клэри, большой талант, о назначении которого ты не ведаешь. Тебе нужно образование, обучение, ведь ты не знаешь истории рун, не знаешь, какое место они занимали веками в жизни нефилимов. Не можешь отличить руну полезную от вредоносной.

– То-то вы все обрадовались Руне Союза! – огрызнулась Клэри. – Никто мне не запрещал создавать новые Знаки.

– Я не запрещаю тебе использовать дар. По сути, беда в том, что ты им редко пользуешься. Это не значит, что рунами можно полировать ногти или вызывать по желанию электричку. Но и не стоит забывать о них, пока не припрет.

– В такие моменты руны и приходят мне в голову.

– Тебя просто не научили понимать природу дара. Вспомни Магнуса: его магия – часть его существа. Ты же о своем таланте думаешь в отрыве от себя. Как о случайном событии в жизни. Все иначе. Твой талант – инструмент, учись его применять.

– Джейс говорил, будто Мариза хочет нанять эксперта по рунам. Жду вот.

– Ну да, у Маризы других забот хватает. – Вынув ключ из замка зажигания, оборотень какое-то время посидел в тишине. – Потерять ребенка, да еще так… Я и представить не могу, что Мариза чувствует. Следует относиться к ней терпимее. Случись что с тобой… – Он умолк, не договорив.

– Скорей бы Роберт возвратился из Идриса, – сказала Клэри. – Почему Мариза одна должна управляться с делами? Тяжело ведь!

– Многие браки распадаются из-за смерти ребенка. Пары не могут простить себя или друг друга. Думаю, Роберт потому и отбыл в Идрис, что хочет побыть наедине с собой. Или одиночества захотела Мариза.

– Они же любят друг друга, – ужаснулась Клэри. – Разве любить не значит поддерживать?

Люк посмотрел в сторону реки, медленно несущей свои темные воды под осенней луной:

– Порой одной любви недостаточно.

7 Praetor lupus

Саймон выронил бутылку; упав на пол, она осколками разлетелась во все стороны.

– Кайл – оборотень?

– Конечно, кретин ты этакий, – отозвался Джейс. – Разве нет?

Вопрос был адресован Кайлу – тот не ответил. Легкости и юмора как не бывало. Карие глаза остекленели.

– А кто спрашивает?

Джейс отошел от окна. В его поведении не было жестокости, однако все в нем выдавало угрозу, Саймон не обманулся видом свободно опущенных рук. Слишком хорошо вампир помнил, как Джейс с места бросается в атаку.

– Джейс Лайтвуд из Института Лайтвудов. Из какой ты стаи?

– Господи Иисусе, – произнес Кайл. – Так ты Сумеречный охотник. – Он глянул на Саймона. – Та рыжая красотка, что приходила с тобой в гараж, тоже Охотница?

Ошеломленный, Саймон кивнул.

– Знаешь, – продолжил Кайл, – кое-кто полагает, будто нефилимы – выдумка, вроде ходячих мумий и джиннов. – Он широко улыбнулся. – Желания исполнять умеешь?

Стоило ему назвать Клэри красоткой, как симпатии Джейса к нему тут же убавилось. Лицо Охотника сделалось жестче.

– Смотря какие. Хочешь, в морду дам?

– Обалдеть, – произнес Кайл. – Еще я думал, что вы помешаны на соблюдении Договора…

– Договор распространяется на легальных вампиров и оборотней, – перебил его Джейс. – Так из какой ты стаи? Или дикий, отщепенец?

– Ну все, хватит, – вмешался Саймон. – Вы, оба, прекратите! Драки нам не хватало… – Он посмотрел на Кайла: – Сказал бы, что ты оборотень.

– Сам же не признался, что ты вампир. Может, моя суть – не твое дело!

Саймон аж вздрогнул от удивления:

– Чего? – Он посмотрел на осколки и на лужу крови. – Я не… не…

– Забей, – тихо посоветовал Джейс. – Он чует вампов. И ты научишься чувствовать оборотней и прочую нежить, когда поднаберешься опыта. Кайл раскусил тебя с первого взгляда. Я прав? – Джейс присел на диван рядом с Кайлом. Спокойно, без угроз. Вот это прогресс.

– Ладно, – сдался Кайл. – Я ликантроп. Ни к одной из стай не принадлежу, но и не одиночка. Слыхали про Praetor lupus?

– Я слыхал про волчанку, – отозвался Саймон. – Вроде болезнь такая?

Джейс метнул в него испепеляющий взгляд:

– «Люпус» значит «волк», а преторианцы составляли элиту вооруженных сил Рима. Я так подозреваю, ты Волчий страж? – Джейс пожал плечами. – Я натыкался на упоминания о вас. Вы вроде тайная организация?

– Как и нефилимы, – парировал Кайл.

– Мы не от балды среди людей ходим.

– То же и про нас сказать можно. – Кайл подался вперед и положил локти на колени. На руках у него заиграли красивые мускулы. – Оборотни встречаются двух типов: прирожденные, унаследовавшие ликантропию от родителей-оборотней. Второй тип – укушенные и заразившиеся.

Ни фига себе, Кайл – этот лентяй, велокурьер и укурок – знает слово «ликантропия». Более того, правильно его произносит! Правда, сейчас перед Саймоном сидел совершенно иной Кайл – собранный и серьезный.