Город падших ангелов

Саймона пронзила боль. Он с удивлением заметил, как обнажились и вспороли нижнюю губу клыки. Боль, вкус крови словно пробудили вампира. Он начал медленно подниматься с колен, неотрывно глядя на Лилит. Демоница не замечает его, она полностью занята Джейсом. Вот она, рыкнув, атаковала. Противники носились по крыше, словно два мотылька – быстрые, неуловимые. Даже вампирское зрение Саймона не позволяло засечь всех движений, когда Джейс и Лилит метались между тропинок, перескакивая через кусты. Лилит приперла Джейса к низкому бортику солнечных часов, знаки на циферблате которого отливали золотом. Рук Джейса Саймон уже не видел, они размылись, а демоницу словно окутывал световой кокон. Любого другого клинок Михаил давно порезал бы на лоскуты – Лилит же перетекала черной водой, дымом с места на место. Бился Джейс без устали, и все же Саймон чувствовал в нем подступающее отчаяние.

Свершилось. Лилит перехватила жестокий выпад – ее пальцы оплелись вокруг клинка – и дернула. Падая на плитки, капли ее крови превращались в крохотных обсидиановых змей. Гады спешно уползали в кусты.

Взявшись за клинок обеими руками, Лилит приподняла его и, злобно усмехаясь, переломила надвое. Кровь подобно смоле стекала по ее худым запястьям. Отделенный от основной части кусок Михаила рассыпался белесым прахом. Тот, что остался в руке у Джейса замерцал, как присыпанный пеплом костер.

Лилит улыбнулась:

– Бедный маленький Михаил. Он всегда был слаб.

Джейс тяжело дышал, сжав кулаки. Пропитанная потом челка липла ко лбу.

– Может, перестанешь хвастаться? «Я знала Михаила», «Я знала Самаэля», – передразнил он демоницу. – Архангел Гавриил тебе прическу делал? Ты как из банды, где у всех библейские имена.

Джейс показывал отвагу. Думает, что Лилит убьет его. Потому так храбр, запальчив. Таким он хочет уйти, без страха, не упав на колени. Настоящим воином. Сумеречным охотником. Его песнь смерти – это шутки и колкости, притворная наглость; во взгляде – заносчивость. Почему Саймон прежде этого не замечал?

– Лилит, – словно проклятие, произнес Джейс. – Я читал про тебя еще в школе. Ты проклята Небом, бесплодна. Роди хоть тысячу детей, и все они умрут. Вот в чем дело, да?

Талто невозмутимо сжимала сияющий темным светом клинок:

– Поосторожнее, маленький Охотник.

– А то что? Убьешь меня? – На порезы Джейс внимания не обращал. – Валяй!

Нет. Колени подогнулись. Саймон упал, не успев сделать и шага. Глубоко вдохнул. Как хорошо. Хоть вампирам кислород и не нужен, все равно помогает. Ухватившись за пьедестал, Саймон поднял себя на ноги. В затылке пульсировало.

Не успеть, времени не хватит: Лилит только и надо, что пронзить Джейса зазубренным клинком. Чего тянет? Смотрит на Джейса, не шевельнется.

В глазах нефилима сверкнул огонек понимания; губы расслабились.

– Ты не убьешь меня, – повышая голос, заметил он. – Сама говорила: я – противовес. Единственное, что держит его, – ткнул пальцем в сторону Себастьяна, – на этом свете. Умру я – умрет и он. – Джейс отступил на шаг. – Могу ведь и с крыши сигануть. Убьюсь, и всему конец.

Лилит задергалась. Мотнула головой из стороны в сторону. Змеи в глазах извивались, будто ища направление ветра.

– Где она? Девчонка, где она?

Усмехаясь, Джейс утер с лица кровь и пот. Из разбитой губы на подбородок стекала карминовая струйка.

– Забудь. Стоило тебе отвлечься, и я отослал Клэри подальше. Вниз, где безопасно.

– Лжешь, – прорычала демоница.

Джейс отступил еще на пару шагов. Бортик совсем рядом. Джейс многое выдержит, но падение с сорокаэтажного здания вряд ли переживет.

– Забываешь, нефилим, – произнесла Лилит, – что я видела твою смерть, видела, как Валентин рыдал над твоим телом. И когда Ангел спросил Клариссу, чего она желает больше всего на свете, она выбрала тебя. Решила, будто вы единственные, кому сойдет с рук возвращение любимого с того света. Вы оба так думали. Дурачки. – Лилит сплюнула. – Вы любите друг друга – все это замечают с первого взгляда – столь сильно, что ваше чувство может как сжечь мир дотла, так и возродить его из пепла во всем блеске и славе. Нет, Кларисса никогда тебя не оставит. Особенно если ты в беде. – Запрокинув голову, она выпростала руку и сжала пальцы, как когти. – Она там.

Раздался крик, и живая изгородь с одной стороны расступилась. Как ни цеплялась Клэри ногтями за плитку, оставляя кровавые дорожки, неудержимая сила вытащила ее из кустов.

– Нет! – вскрикнул Джейс и замер на полушаге.

Клэри повисла в воздухе перед Лилит: босая, платье разодрано чуть не в клочья, золотистый цвет скрылся под пятнами крови и грязи, одна бретелька порвалась и болтается; волосы окончательно растрепались, глаза смотрят на Лилит с испепеляющей ненавистью.

– Сука, – выругалась Клэри.