Город Перестановок

— Для этого я вам не нужен. Найдёте способы получше.

Мария вновь повернулась к карте, от паники в мыслях на миг воцарилась пустота, затем она указала на растущее пятно.

— Правила ТНЦ растворяются, ламбертиане разрушают Элизиум, но чем контролируется этот процесс? Должны существовать более глубокие правила, управляющие столкновениями теорий и решающие, какие объяснения удержатся, а какие растворятся. Мы можем поискать эти правила. Можем попытаться извлечь здравое зерно из того, что здесь произошло.

— Вперёд и вверх? — сардонически переспросил Дарэм. — На поиски высшего порядка?

Мария была близка к отчаянию. Только Дарэм связывал её со старым миром, без него её воспоминания окончательно потеряют смысл.

— Ну, пожалуйста! Можем обсудить это в новом Элизиуме. Но сейчас нет времени.

Он грустно покачал головой.

— Мария, простите, но я не могу последовать за вами. Мне семь тысяч лет. Всё, что я силился построить, лежит в руинах. Всё, в чём был уверен, испарилось. Знаете, что при этом чувствуешь?

Мария встретила его взгляд и попыталась понять, измерить глубину этой усталости. Смогла бы она продержаться столько же? Может, для каждого наступает время, когда пути вперёд нет и не остаётся выбора, кроме смерти. Может, ламбертиане были правы и «бесконечность» — бессмыслица, а «бессмертие» — мираж, за которым человеку незачем гнаться.

Человеку‑то незачем… Мария сердито обернулась к собеседнику.

— Знаю ли, что при этом чувствуешь? Зависит от того, что хочешь чувствовать. Разве не вы мне это сказали? Вы можете сами выбрать, кто вы такой. Древние человеческие оковы пали. Если вы не хотите быть раздавлены тяжестью прошлого, не допускайте этого! Если вы в самом деле хотите умереть, я не могу вас остановить, но не говорите мне, что у вас нет выбора.

Мгновение Дарэм выглядел потрясённым, словно она усугубила его отчаяние, но затем что‑то, прозвучавшее в её тираде, стало доходить до него. Он мягко сказал:

— Вам в самом деле нужен кто‑то, знавший старый мир?

— Да, — Мария сморгнула слёзы.

Выражение на лице Дарэма вдруг застыло, словно он отделился от своего тела. Бросил её? Мария почти высвободилась из его рук, но тут восковое лицо Дарэма вновь ожило. Он сказал:

— Я пойду с вами.

— Что?..

Тот просиял в ответ, как идиот или ребёнок.

— Я только что внёс несколько настроек в своё состояние психики. И я принимаю ваше предложение. Вперёд и вверх.

Слов у Марии не осталось, голова кружилась от облегчения. Она обняла Дарэма, и тот ответил на её объятие. Он это сделал ради неё? Переформировал себя, перестроился…

Тратить время было нельзя. Кинувшись к панели управления, Мария принялась готовить запуск. Дарэм смотрел и продолжал улыбаться: казалось, мелькание на экране зачаровывает его, будто он никогда не видел такого прежде.

Мария резко остановилась. Если он перестроил себя, изобрёл заново… сколько осталось от человека, которого она знала? Наделил он себя трансчеловеческой гибкостью, исцелился от тупикового отчаяния или тихо, незримо для неё умер, а ей породил спутника и товарища, дитя программы, унаследовавшее воспоминания своего отца?

Где провести черту? Между преображением, способным мечту о смерти превратить в детское изумление, и смертью как таковой, оставившей кому‑то другому радости и тяготы, которые сам он уже был не в силах нести?

Мария искала ответ на его лице, но ничего не могла прочитать.

— Вы должны рассказать мне, что вы сделали, — решила она. — Мне нужно понять.

— Расскажу, — пообещал Дарэм. — В следующей жизни.

Эпилог. (Не отступая ни на шаг)

Ноябрь 2052 года

Мария оставила три венка прислонёнными к фреске, создававшей иллюзию в конце тупичка. Сегодня не было годовщины ничьей смерти, но она приносила сюда цветы всякий раз, когда приходило настроение. Могил, чтобы ухаживать за ними, у неё не было: обоих родителей кремировали, Пола Дарэма тоже.

Медленно отходя от стены, Мария смотрела, как грубо нарисованный сад с коринфскими колоннами и оливковыми рощами почти оживает. Когда она добралась до места, в котором перспектива воображаемой аллеи сливалась с видом дороги, кто‑то её окликнул.

— Мария!

Она оглянулась. Это был Стивен Чу, тоже один из членов добровольной бригады ремонтников, с отбойным молотком, присоединённым к небольшой тележке. Мария поздоровалась с ним и подобрала с земли свою лопату. На Пирмонт-Бридж-роуд снова прорвало канализацию.

Стивен восхитился фреской:

— Здорово, правда? Вам не хочется шагнуть прямо туда?

Мария не ответила. Они молча двинулись по дороге. Мгновение спустя глаза у неё начали слезиться от вони.

Благодарности