Город под каблуком

Он замыл кровь на полу, но этого было мало. Прихожая застелена плиткой, кровь под нее не натекла, но в гостиной паркет, в котором хоть и плотные, но зазоры. Паркет нужно снимать, мыть, убирать кровь с бетонной стяжки. Но сейчас на это лучше не заморачиваться. Сначала надо от трупов избавиться, а потом все остальное.

Пока Никита возился с трупами, Макс и Лариса напивались, и выходило это у них неплохо. К тому моменту, когда он собрался уходить, Лариса едва держалась на ногах. И Макса штормило. Что ж, будет выход с цыганочкой…

Никита тщательно протер пистолет и сунул его под пакет с трупом Лютого. Затем, обняв Ларису, велел ей веселиться и петь. Какое-то время она непонимающе таращилась на него, затем кивнула. Да, она все поняла. И Макс готов был подыгрывать ему.

Они спустились вниз на лифте, спокойно проехали этажи, между которыми лежал труп, а когда проходили мимо консьержки, Лариса в пьяном угаре послала ей воздушный поцелуй и весело засмеялась. Только веселье вышло какое-то неубедительное, но ведь это можно было списать на невменяемость Ларисы. Ну, выпила молодежь, с кем не бывает.

Они выходили из подъезда, когда их обогнал полицейский старшина с автоматом на плече. Никита напрягся, но тот прошел мимо них, спеша к своей машине. Видимо, идет звонить, что в подъезде действительно находится труп.

Но, как оказалось, возле подъезда уже стоял микроавтобус, на котором к месту преступления подъехала следственно-оперативная группа.

Работа, оказывается, шла уже полным ходом, но это не помешало Никите и его пьяным спутникам сесть в машину. Никто даже не пытался их задержать, но возле микроавтобуса стоял и нервно курил худосочный остроносый мужичок в сером, видавшем виды костюме, он смотрел на них не то чтобы с подозрением, но цепко, внимательно.

– Ты сделал из моей квартиры морг? – хихикнул Макс, когда Никита тронул машину с места.

Нос у него распух, возможно, там перелом, но ему и дела до этого нет: анестезия у него конкретная.

– В морге мог бы оказаться ты сам.

Макс хотел что-то сказать, но вместо этого сначала хрюкнул, затем квакнул, а потом его понесло. Он блевал прямо себе под ноги, но Лариса даже не морщила нос. Она не протрезвела, но хмельная кровь не мешала ей соображать. В морге ведь могла оказаться и она сама: Лютый не стал бы оставлять после себя свидетелей.

Но разве мог Никита дать ее в обиду? Пока он с ней, Лариса в полной безопасности. И пусть кто-нибудь попробует оспорить это…

Глава 9

Любовь может быть платонической и плотской, но в идеале чувства к женщине должны состоять и из того и из другого. Когда даришь любимой цветы и поешь романсы, преобладает первое, а когда шалеешь от удовольствия в постели с ней, платонические чувства стремительно трансформируются в плотские, дополняя их. Тут уж не до стихов и прочих телячьих нежностей, хотя бы потому что некогда отвлекаться от главного. И некогда и незачем… Еще совсем чуть-чуть, и переполненная чаща плотских ощущений перевернется и опрокинется на Никиту. Но именно в этот момент в дверь энергично постучали.

Это мог быть только Макс, но ему слова никто не давал, поэтому Никита не откликнулся. Стук больше не повторился.

И только когда Лариса уже была в душе, в дверь снова бесцеремонно постучали. Никита поднялся, наспех оделся, вышел из спальни, но в холле второго этажа никого не обнаружил. Он вернулся в комнату, подошел к окну и увидел Макса, который стоял возле беседки у пруда и как ни в чем не бывало кормил хлебными крошками лебедей. С чего бы это вдруг у него проснулась любовь к живой природе?

– Зачем стучался? – спустившись к нему, сухо спросил Никита.

– А страшно мне вдруг без охраны стало, – не оборачиваясь, проговорил Макс.

В его словах звучало ехидство, призванное скрыть неловкость. Он понимал, что не должен был стучать в закрытую дверь. Вот если бы Никита занимался любовью с его девушкой, тогда другое дело, но Лариса Максу не принадлежала. И не будет принадлежать. Даже если он вдруг захочет этого…

– Дом под охраной.

– А мне личная охрана нужна…

– А обеденный перерыв личной охране полагается?

– Ну, если только недолго. И если не увлекаться.

– Не понял.

– Что у вас там за звуки за дверью были?

– В приличном обществе за такие вопросы бьют по морде.

– Может, еще и пристрелишь меня? – хмыкнул Макс.

– Надо будет, и пристрелю, – без тени сомнения сказал Никита.

– Ну да, ты это умеешь…

– Я много чего умею.

Никита и сам мог разобраться с трупами, но Фоган, узнав о случившемся, отправил своих людей, которые и решили вопрос в лучшем виде. А сына он фактически поместил под домашний арест, запретив ему покидать пределы охраняемой территории. И Никиту оставил с ним.

– Ну да, Ларка довольна…

– Не твое дело.

– Почему не мое? Может, я ее тебе на время дал?..

За такие слова Макс мог бы умыться кровью, он понял это сам, без подсказки, поэтому на всякий случай пугливо отскочил от Никиты.

– Язык твой – враг твой. А моя задача, Макс, избавлять тебя от врагов. Ты меня понимаешь?

– Только попробуй!

– Зачем пробовать? С одной попытки язык тебе отрежу. Не веришь?