Город Под Облаками

– Я понимаю вас, – Валентин, смотрел на огонь, а не на старика, – я понимаю вас, – еще раз повторил он свою фразу, – дело в том, что я даже знаю одну книгу, которая стоит на верхней полке, – старик стоял и ждал, – «Неточка Незванова», сказал Валентин, – у старика от ужаса округлились глаза, он стоял пораженный, как будто увидел свою смерть.

– Откуда вы знаете, кто вам сказал, – у старика сбился голос, он просто не мог поверить Валентину.

– Никто не говорил, просто я знаю это и все. – Валентин отрезал своим утверждением у старика надежду на объяснения.

Старик медленно дошаркал к креслу и тяжело опустился в него.

– Значит дедушка прав, русские обладают неким знанием, сокровенным и у них есть на это право. Вы можете мне объяснить или это закрыто для не посвященных?

– На самом деле это просто, да, действительно русские обладают сокровенным знанием и оно недостижимо для понимания более никому на Земле. Ни один народ более им не владеет, оно единственно истинное.

– Так в чем же оно…?

– Только русский человек, замысливая и совершая преступление, полностью осознает, что он замыслил и совершил преступление, именно преступление…, если вы, конечно, понимаете, что есть преступление.

– И… все?

– Все!

– Но, это же ничего, что значит преступление, зачем человек, исполнив задуманное, потом мучается и, более того, не может не признаться в нем…, но это же бессмыслица какая-то, былого уже не вернешь, не исправишь…, здесь есть что-то еще, вы не договариваете или не открываете всей правды…?

Валентин, не отвечая, встал и подошел к шкафчику, открыв дверцу, посмотрел на книги, ну да, так он и думал, отдельные тома: Чехова, Достоевского, Толстого, Тургенева, Пушкина, Лермонтова, Державина, Божова, Ломоносова и некоторые другие… только русские писатели.

– Почему вы считаете, что это единственная библиотека, эти книги повсюду можно найти? – спросил Валентин, возвращаясь в свое кресло – и потом вы знаете ответ, потому и мучаетесь, потому что боитесь себе признаться, что знаете, а вовсе не из-за того, что былого не вернешь.

– Знаю, – старик понуро смотрел на огонь, – думаете, что знаю? Я и сам об этом твержу все время… Я совершил преступление и…, я боюсь наказания, я не могу…, я просто не могу больше молчать, осознание этого…, не возможно представить, как мне страшно… Вот возьмем, к примеру, «Преступление и наказание», мы прочитали и у нас, на основе опыта, знаний, сложилось вполне определенное к этому отношение, потому что это можно объяснить, но проходит время и мы открываем «Идиота» – представление уже меняется, потому что информации стало больше, прежние установки рассыпались, зато появились новые, как нам кажется, более точные, а потом приходят «Братья Карамазовы» и все наши убеждения, недавно почувствовав уверенность, вновь рассыпаются в прах, но это пол беды, вдруг, к вам, совершенно случайно, попадает нечто совсем не существенное, детское, как можно…, вот здесь-то и подстерегает главная опасность – «Неточка Незванова». – Старик сказал название книги так, как будто это некае сверх секретная информация, почти шепотом. – А почему, спросите вы, а потому, что все это написанное, все это взрослые книги, наши, нашего уровня понимания, мы все это в той или иной степени проходили, знаем! Маленькая девочка рассуждает о взрослой жизни…, а кто ее просил вмешиваться, кто ей дал на это право…, но нет, она неумолима, чудовищно жестока в своей детской правде…

Валентин весь напрягся, такая ненависть звучала в последних словах старика. Немного помолчав, уже более спокойным тоном он продолжал: «Все случилось, когда, как я уже говорил, жил в детстве год в замке. Моему другу, по всей видимости, было разрешено все, кроме одного, нельзя было говорить о родителях, совсем, ни словом. И все бы нечего, но он проговорился. Сам, того не ведая, он разрушил все, казалось бы, мелочь, а разрушено все, до основания».

– Я вас не очень понимаю, о чем вы, – Валентин был явно озадачен, зачем он говорит о детстве, но понимал, что там ключ ко всему, именно там, потому решил поподробнее распросит, понять.