Город потерянных душ

Час… Сердце по-прежнему колотилось. Клэри бросила платье на кровать, где оно засверкало, как кольчуга. Когда она обернулась, Себастьян все еще стоял в дверях с тенью улыбки на лице, словно собирался подождать, пока она переоденется.

Она шагнула к двери, намереваясь закрыть ее. Себастьян схватил ее за запястье.

— Сегодня, — сказал он, — зови меня Джонатаном. Джонатаном Моргенштерном. Своим братом.

По телу Клэри пробежала дрожь, и она опустила глаза, надеясь не выдать ненависть:

— Хорошо, как скажешь.

Себастьян ушел, и она надела кожаную куртку Джейса, наслаждаясь знакомым запахом. Затем прокралась в коридор. Был бы стилус, она бы начертила руну Бесшумности. Она слышала, как внизу шумит вода и как фальшиво насвистывает Себастьян, занимаясь чем-то. Собственные шаги казались ей грохотом канонады. Прижавшись к стене, она дошла до двери Себастьяна и юркнула внутрь.

В комнате было темно, освещали ее лишь уличные фонари. Здесь был такой же беспорядок, как и в прошлый раз. Она уставилась на шкаф, переполненный дорогой одеждой — шелковыми рубашками, кожаными куртками, пиджаками от Armani, обувью Bruno Magli. На нижней полке лежала смятая белая рубашка, перепачканная бурой засохшей кровью. Клэри долго смотрела на нее, потом закрыла дверцу и принялась осматривать письменный стол, открывая ящички и роясь в бумагах. Она надеялась обнаружить что-то вроде странички из тетради с надписью «Мой злобный план», но ничего подобного не было. В столе лежали листки со сложными математическими и алхимическими формулами и даже открытка со словами «Моей прекрасной», написанными мелким почерком Себас тьяна. Кого же ее брат мог называть «своей прекрасной»? Ей и в голову не приходило, что он может испытывать к кому-то нежные чувства, но читать было некогда — надо было осмотреть прикроватную тумбочку.

Она открыла шкафчик. Внутри лежала стопка бумаг. На ней что-то блестело. Что-то круглое…

Ее кольцо.

Всю дорогу в Бруклин Изабель приобнимала Саймона. От усталости он все время заваливался вбок, голова его неприятно пульсировала, тело ныло. Магнус отдал ему кольцо, но он так и не смог связаться с Клэри. И что хуже всего, он проголодался. Ему нравилось, что Изабель так заботится о нем, но от ее запаха — крови и духов — в животе у него урчало.

Поздней осенью солнце клонится к закату рано, и в кабине стоял полумрак. Алек и Магнус шептались. Саймон закрыл глаза и снова увидел ангела в ослепительной вспышке белого света.

«Саймон! — Голос Клэри прогрохотал в голове, мгновенно разбудив его. — Ты там?»

Он охнул:

«Клэри? Я так волновался…»

«Себастьян забрал у меня кольцо. Саймон, у меня нет времени. Я должна тебе все рассказать. У них есть Чаша смерти. Другая… Они собираются призвать Лилит и создать свою армию Сумеречных охотников — таких же могущественных, как нефилимы, но стоящих на стороне демонов».

— Ты что, шутишь? — произнес Саймон вслух.

Изабель зашевелилась, а Магнус бросил на него любопытный взгляд:

— У тебя там все хорошо, вампир?

— Это Клэри, — объяснил Саймон. Все трое повернулись к нему. — Она пытается рассказать…

Он зажал уши руками и попытался сконцентрироваться.

«Когда они собираются это сделать?»

«Сегодня. Скоро. Я точно не знаю, где мы. Здесь около десяти вечера».

«Здесь на пять часов меньше. Ты в Европе?»

«Понятия не имею. Себастьян говорил о каком-то Седьмом святилище. Не знаю, что это, но я нашла его записи. Похоже, это какая-то древняя гробница. Там что-то вроде двери, из-за которой можно вызывать демонов».

«Клэри, я никогда не слышал ни о чем подобном…»

«Но Магнус или остальные могут знать. Пожалуйста, Саймон, оповести их как можно скорее. Себастьян собирается воскресить Лилит. Он хочет войны с Сумеречными охотниками, войны, которая охватит весь мир. На его стороне около сорока или пятидесяти нефилимов. Они будут с ним. Саймон, мы должны остановить его любой ценой. Если все настолько опасно, может быть, тебе стоит отстраниться от всего этого», — устало произнесла она.