Город потерянных душ

— Твоя армия будет расти, а вместе с ней возрастет и моя сила, — прошелестела Лилит. — Скоро я смогу вернуться, сын мой.

Себастьян склонил голову:

— Мы объявили о твоей смерти, Великая Мать, и предсказываем твое воскрешение.

Лилит демонически расхохоталась и воздела руки к небу. Пламя охватило ее, и она взорвалась пылающими частицами.

Когда частицы исчезли, Себастьян пнул пентаграмму, нарушив ее контур, и поднял голову. Лицо его исказила гримаса.

— Картрайт, выводи первую, — приказал он.

Толпа расступилась, и плечистый мужчина вывел спотыкающуюся женщину, прикованную к нему цепью. Длинные спутанные волосы скрывали ее лицо. Клэри напряглась:

— Джейс, что происходит?

— Ничего, — спокойно ответил он. — Никто не пострадает. Они просто изменятся. Смотри.

Картрайт, имя которого Клэри смутно помнила со времен Идриса, положил руку на голову пленницы и заставил ее упасть на колени. Потом нагнулся, схватил ее за волосы и заставил поднять голову. Луна осветила ее лицо.

— Аматис… — охнула Клэри.

21. Адова бойня

Сестра Люка подняла глаза, такие же голубые, как у брата, и посмотрела на Клэри. Взгляд ее блуждал, словно ее опоили. Она попыталась подняться с колен, но Картрайт помешал ей встать.

Себастьян подошел к ним с чашей в руке.

Клэри попыталась вмешаться, но Джейс поймал ее за руку и потянул назад. Она лягалась, но он скрутил ее и зажал рот рукой. Себастьян что-то говорил Аматис гипнотическим шепотом. Она мотнула головой, но Картрайт снова схватил ее за длинные волосы и заставил держать голову прямо. Ветер разнес тонкий крик.

Клэри вспомнила ту ночь, когда она, глядя на вздымающуюся грудь Джейса, думала, что может положить всему этому конец одним ударом ножа. Но у «всего этого» не было ни голоса, ни лица. А теперь она видела лицо Аматис и знала о плане Себастьяна, но было слишком поздно.

Себастьян прижал чашу к губам женщины и заставил ее отхлебнуть. Она поперхнулась и закашлялась. Черная жидкость потекла по ее подбородку.

То, что произошло дальше, казалось Клэри ужасным. Издав глухой вой, Аматис выпрямилась. Ее голубые глаза потемнели. Руна Всевидящего ока на ее руке побледнела и исчезла.

Потом лицо Аматис снова приняло обычное выражение, и глаза снова стали голубыми. Она не отводила их от Себастьяна.

— Отпусти ее, — приказал Себастьян Картрайту. — Пусть подойдет ко мне.

Картрайт разомкнул цепь и шагнул назад со странным выражением интереса и страха на лице.

Некоторое время Аматис не двигалась, руки ее безвольно болтались. Наконец она поднялась, подошла к Себастьяну и опустилась перед ним на колени, подметая волосами грязь.

— Господин, — пролепетала она, — чем я могу служить вам?

— Встань, — приказал Себастьян, и Аматис послушно поднялась с колен.

По спине Клэри пробежал холодок. То, что она приняла за длинное белое платье, на самом деле оказалось ночной рубашкой. Вероятно, Аматис притащили сюда прямо из постели. Какой ужас — просыпаться в этом жутком месте, среди фигур в капюшонах.

Себастьян поманил Аматис пальцем:

— Хочешь сразиться с Картрайтом?

Рука Картрайта скользнула под распахнутый плащ к поясу с оружием.

— Но я…

Клэри показалось, что он хочет возразить.

— Ну же, Картрайт, эта женщина старше тебя! Ты что, боишься? — усмехнулся Себастьян.

— Джонатан…

Глаза Себастьяна сверкнули.

— Вперед, Аматис.

Губы женщины изогнулись в улыбке.

— Слушаюсь, господин, — сказала она и с поразительной ловкостью выбила кинжал из рук Картрайта.

Затем ее колено погрузилось в его живот. Охотник согнулся, и Аматис повалила его на землю.

— Это тебе за то, что вытащил меня из постели посреди ночи, — сказала она.

По толпе пробежал сдавленный смешок.

— Вот видите, — улыбнулся Себастьян. — Мощь. Настоящая мощь. Сумеречные охотники, заключившие союз с ангелом, слабы по сравнению с детьми Лилит. Ну, кто готов к посвящению?

На мгновение воцарилась тишина. Картрайт с трудом поднялся и, бросив злой взгляд на Аматис, произнес:

— Я готов.

Себастьян поднял чашу и сказал:

— Теперь это Чаша ада, испей из нее.

Вслед за Картрайтом потянулись другие. Аматис стояла в стороне, сложив руки на груди.

Клэри не могла поверить в происходящее. Аматис, сестра Люка… Она вспомнила ее маленький домик в Идрисе, ее бесконечную доброту. Пожалуйста, молила Клэри, пожалуйста, посмотри на меня, дай мне знать, что ты — это ты. Словно услышав ее, Аматис подняла голову и улыбнулась. Клэри вздрогнула. Это была другая Аматис. Она улыбалась холодно и зловеще, как улыбаются палачи.

Клэри хотела закричать, но поняла, что это бессмысленно. Здесь ей никто не поможет, и тот, рядом с кем она стоит сейчас, — это тоже не Джейс. Она почти забыла, кого именно спасала, наполнив пустую оболочку своей любовью, но ее Джейс, настоящий, сказал: «Меня тошнит от мысли, что он с тобой. Он. Другой я». Джейс знал, что без души — это уже не он. Клэри вздрогнула. Джейс пытался сдаться Конклаву, но она ему не позволила. Она сделала выбор за него — в панике, но все же сделала, — а настоящий Джейс предпочел бы умереть, чем жить так. Выходит, она не спасала его, а обрекала на ту жизнь, которая была ему ненавистна.