Город праха

— Я привел к тебе гостей.

Взгляд Джейса не отражал никаких эмоций, как будто он взирал на них с портрета.

— К сожалению, перо было одно, — произнес он.

— Джейс… — начал Люк.

Юноша перебил его:

— Пусть уйдет. — Он кивнул головой на Саймона.

— Как ты можешь?! — возмутилась Клэри. Неужели он забыл, что Саймон спас жизнь Алеку, а может, даже им всем?

— Скройся, примитивный, — повторил Джейс, указывая на дверь.

Саймон махнул рукой:

— Ладно, я подожду в коридоре.

Он вышел и даже не хлопнул дверью, хотя Клэри почувствовала, что это стоило ему усилия. Она обернулась к Джейсу, собираясь его отчитать:

— Как ты можешь вести себя так… — И осеклась. Джейс выглядел таким беззащитным, таким неожиданно уязвимым…

— Нелюбезно? — закончил он за Клэри. — Видишь ли, со мной это бывает — в дни, когда моя приемная матушка вышвыривает меня из дома с напутствием никогда больше не омрачать своей тенью ее порог. А вообще-то я добрейшей души человек. Особенно по четвергам после дождя.

Люк нахмурился:

— Нельзя сказать, что я питаю к Маризе и Роберту Лайтвудам особо нежные чувства, но все же не могу поверить в то, что Мариза так поступила.

Джейс удивился:

— Ты знаешь их? Знаешь Лайтвудов?

— Они входили в Круг вместе со мной, — сказал Люк. — А теперь, как ни странно, возглавляют здесь Институт. Видимо, после Восстания заключили сделку с Конклавом в обмен на мягкий приговор. — Он помолчал. — Мариза объяснила, по какой причине выгоняет тебя из дома?

— Она не поверила, что я и правда считал Майкла Вэйланда своим отцом. Обвинила меня в том, что я с самого начала был в сговоре с Валентином. Мол, это я помог ему ускользнуть с Чашей смерти.

— Почему тогда ты просто не убежал с Валентином? — спросила Клэри.

— На этот вопрос она мне не ответила. Вероятно, считает, что я остался при них шпионить. Что в моем лице они пригрели змею на груди. Конечно, она выбрала другую формулировку, но общий смысл примерно такой.

— Шпион Валентина? — Люк был поражен.

— Мариза уверена, что Валентин надеется на теплые чувства, которые они с Робертом ко мне питают. Что, мол, это заставит их слепо мне верить. Поэтому Мариза решила все эти теплые чувства просто задушить.

— Очень глупо, — покачал головой Люк. — Нельзя взять и выключить любовь, словно перекрыть кран. Особенно по отношению к своим детям.

— Они не мои настоящие родители.

— Неважно. Кровное родство тут значения не имеет. Они выполняли роль твоих родителей семь лет — вот что главное. Маризе просто сейчас тяжело.

— Тяжело? — изумленно переспросил Джейс. — Ей тяжело?

— Не забывай, она когда-то любила Валентина, — сказал Люк. — Так же, как и все мы. Он разбил ей сердце. Теперь она боится, что его сын сделает то же самое. Она боится, что все это время ты лгал. Что человек, которого она растила как сына, оказался шпионом, предателем. Ты должен утешить ее, объяснить, что это все не так.

Во взгляде Джейса читалось упрямство.

— Мариза — взрослая женщина! Уж в моих-то утешениях она не нуждается!

— Ну, хватит, Джейс, — вмешалась Клэри. — Взрослые не всегда ведут себя идеально. Они тоже могут ошибаться. Возвращайся в Институт и поговори с ней спокойно. Будь мужчиной.

— Не хочу быть мужчиной, — заявил Джейс. — Хочу быть вздорным подростком, который не в состоянии одолеть собственных демонов и поэтому на всех вокруг рычит.

— Ну что ж, у тебя прекрасно получается, — кивнул Люк.

— Джейс, — быстро вставила Клэри, опасаясь, как бы они не начали ссориться по-настоящему, — ты должен вернуться в Институт. Вспомни об Иззи и Алеке.

— Мариза придумает что-нибудь, чтобы их успокоить. Скажет, что я просто сбежал.

— Нет, — покачала головой Клэри. — Когда я говорила с Изабель, она была на грани истерики.

— Изабель постоянно на грани истерики, — пробормотал Джейс, но вид у него сделался польщенный. Он откинулся на спинку кресла; синяки на скуле и подбородке темнели на коже, как бесформенные знаки. — Я не вернусь в дом, где мне не верят. Мне уже не десять лет, я сам о себе позабочусь.

Люка это явно не убедило.

— Куда ты пойдешь? Где будешь жить?

Глаза Джейса сверкнули.

— Мне семнадцать, я почти взрослый. А любому взрослому Охотнику положено…

— Любому взрослому. Ты — не взрослый. Ты не можешь работать на Конклав, потому что еще слишком юн, и Лайтвуды по закону обязаны о тебе заботиться. Если они откажутся, назначат другого опекуна или…

— Или что? — Джейс вскочил на ноги. — Меня отправят в приют в Идрисе? Или повесят на шею какой-нибудь семье, которую я даже не знаю? Я могу найти работу у примитивных, пожить среди них…

— Не можешь, — сказала Клэри. — Уж поверь мне, знаю на личном опыте. Ты слишком юн для любой более или менее достойной работы. Кроме того, твои навыки вряд ли будут востребованы. Большинство наемных убийц все же постарше тебя. И они преступники.

— Я не убийца.

— Если бы ты жил среди обычных людей, — произнес Люк, — это называлось бы именно так.

Джейс окаменел и сжал губы.

— Вы не понимаете! — воскликнул он с неожиданным отчаянием в голосе. — Я не могу вернуться. Мариза потребовала, чтобы я сказал, что ненавижу Валентина.