Город праха

Из теней у ворот вышла фигура столь эффектная, что даже Инквизитор изумленно вскинула брови. На верховном маге Бруклина были черные кожаные штаны, ремень с искрящейся пряжкой в виде буквы М, прусский мундир глубокого синего цвета, небрежно распахнутый, чтобы продемонстрировать белоснежную сорочку, отделанную кружевом. В макияже верховный маг Бруклина отдал предпочтение блеску и перламутру. Его глаза на мгновение задержались на Алеке, блеснув весельем и чем-то еще, понятным ему одному. Затем маг подошел к лежащему на траве Джейсу и поинтересовался:

— Пациент мертв? Похоже на то…

— Разумеется, он жив!

— А вы проверяли? Может, пнуть его?

— Хватит! — рявкнула Инквизитор, совсем как учительница Клэри, отчитывавшая ее за рисование на парте в младших классах. — Он не мертв, он ранен. Требуется медицинская помощь. Этот человек должен быть в состоянии выдержать допрос.

— Хорошо, — милостиво согласился маг. — Но это дорого.

— Я заплачу, — сказала Мариза.

— Оставаться в Институте я ему запрещаю, — заявила Инквизитор, не моргнув глазом. — Утрата Меча не отменяет необходимости допроса. Джонатан должен находиться под наблюдением. Он вполне может снова попытаться удрать.

— Снова?! — переспросила Изабель с негодованием. — Разве он пытался бежать из Города молчания?

— Он ведь покинул камеру, верно?

— Это нечестно! Он что, должен был оставаться в подземелье после того, как всех в Городе перебили?

— Нечестно? — холодно переспросила Инквизитор. — Ты действительно думаешь, что я поверю, будто вы с братом явились в Город молчания по сигналу бедствия, а вовсе не для того, чтобы вырвать Джонатана из заточения, которое оба считаете несправедливым? Хочешь, чтобы я поверила, что вы не попытаетесь укрыть его от следствия, если я позволю ему остаться в Институте? Ты правда думаешь, что меня так же легко одурачить, как твоих родителей, Изабель Лайтвуд?

Изабель вспыхнула, но не успела ничего ответить, потому что в разговор вмешался Магнус.

— Никаких проблем, — сказал он. — Я вполне могу подержать Джейса у себя.

Не удостоив его вниманием, Инквизитор обратилась к Алеку:

— Твой маг понимает, что Джонатан для Конклава — особо важный свидетель?

— Он не мой маг, — отрезал Алек. На его высоких скулах выступил румянец.

— Мне уже не раз приходилось держать у себя заключенных по поручению Конклава, — произнес Магнус, посерьезнев. — Можете заглянуть в архив и убедиться, что моя репутация безупречна. Я один из самых надежных партнеров Конклава. — Клэри показалось, что с этими словами маг особенно пристально посмотрел на Маризу.

Инквизитор хмыкнула:

— Хорошо, значит договорились. Прошу немедленно сообщить мне, как только Джонатан будет готов к допросу. У меня найдется о чем с ним поговорить.

— Разумеется, — рассеянно отозвался Магнус, грациозно подходя к Джейсу.

Клэри подняла глаза и удивилась тому, как много звезд закрывает собой тощий и долговязый маг.

— Он в сознании? — спросил ее Магнус.

Ответить Клэри не успела, потому что Джейс открыл глаза, посмотрел на Магнуса затуманенным взглядом и прошептал:

— Ты что здесь делаешь?

— Здравствуй, сосед, — сказал Магнус, сверкнув острыми зубами.

Часть вторая Врата ада

Меня создали прежде твари сущей,

И после вечных, и мне века нет:

Оставь надежду всяк, сюда идущий![2]

Данте, «Божественная комедия. Ад»

8 Летний двор

Во сне Клэри снова видела себя маленькой девочкой. Она шла вдоль воды по узкому песчаному пляжу на Кони-Айленде. Повсюду слышались смех и визг детей, в воздухе витал густой аромат хот-догов и жареного арахиса. Серо-голубая поверхность океана живо искрилась на солнце.

На Кэри была детская пижама, очень большая, поэтому края штанин волочились по мокрому песку. Песчинки попадали между пальцев босых ног и царапали кожу. Несмотря на ясное, безоблачное небо, Клэри зябко ежилась. Она шла по самой кромке воды к фигуре, маячащей на горизонте неясным силуэтом. Клэри подходила все ближе и ближе, и наконец фигура стала четкой и различимой, как будто наконец удалось настроить резкость видеокамеры.

Это была мама.

Она стояла на коленях рядом с остовом разрушенного песчаного замка, одетая в то же белое платье, которое Клэри видела на ней в приюте Ренвика. В руке мама держала какую-то просоленную ветку, выброшенную на берег морем.

— Ты пришла помочь мне? — спросила Джослин, поднимая голову. Ветер ласкал ее распущенные волосы, и она казалась совсем юной. — Так много нужно сделать, а времени так мало…

Клэри почувствовала комок в горле:

— Мама… Мне тебя не хватает.

— Мне тебя тоже, милая, — улыбнулась Джослин. — Но ведь я не оставила тебя навсегда. Я просто уснула.

— Как же разбудить тебя? — воскликнула Клэри, однако мама молчала, с тревогой глядя на горизонт. Небо над морем налилось серым свинцом, сгустились черные тучи, похожие на огромные утесы.

— Подойди ко мне, — сказала наконец Джослин. — Дай руку…