Город призраков

— В том доме, где его убили!

Он тут же отпустил Алену, напоследок влепив ей пощечину.

— Собирайся. Я так и думал, что ты врешь. Лживая и жадная скотина. Пойдем — и ты мне покажешь.

Он вышел из сортира, а девушка осталась стоять, привалившись к стене, потом сползла на корточки. Черт, сказала все-таки… Будто все это не с ней происходит: в коммуналке, полной народу, среди бела дня — ее пытают, грабят, чуть не изнасиловали! Самое забавное, что Мишаня в чем-то прав: жадная она… Жизни может лишиться — а переживает только о деньгах.

Она выглянула в коридор. Надо бежать, пока никого… Бегом, бегом к двери!

— Куда?! — заорал сзади Мишаня. — Куда, падла?! Стоя-ять!!!

Замок входной двери щелкнул. Быстрее туда, она уже открывается…

— Стой, шлюха!!!

Мент на пороге, незнакомый, удивленный, она видит только ненавистную, мышастого цвета форму… Прочь с дороги! От толчка слабой девочки мужик отлетел, вывалился обратно в подъезд и упал на ступеньку.

— Стой!!!

Как они похожи, сын и папашка. Последнее, что она увидела, как Мишаня в пылу погони встал ботинком менту на живот, но тут уж папик не сплоховал. Ловкой подножкой затормозил Мишанин стремительный бег, превратив его в полет…

Всеми своими девяносто пятью килограммами непутевый сын грохнулся на площадку. Внизу хлопнула дверь, но он ничего не слышал из-за папашкиного мата. Тяжело вздохнул:

— Что ж ты, батя, сделал, а? Это была та самая, которая об ментовскую рожу стул сломала, че, не помнишь, сам приносил ориентировку?! Сейчас бы себе на премию наработал, эх, ты…

Папик с трудом поднялся:

— Найдем твою подельницу. Спать, жрать никому в отделе не дам — а найдем!

26

Раньше полигоном для тренировок служил осушенный док в Кронштадте. Огромный котлован, окруженный высоким забором с колючей проволокой; крутые стены, заросшие высокой травой; небольшие подземные помещения — и множество призраков, в любое время, даже днем. Но призраки почему-то были все больше медлительные, спокойные, что давало возможность отреагировать даже тем, кто не умел быстро принимать решения. Все равно, конечно, не обходилось без жертв, но только в реальной обстановке можно научить спасателя работать с привидениями.

Туннель, из которого Антон вывел работяг, тоже вполне подходил для учебных целей. Несколько входов, множество помещений, почему-то свободных от призраков, камеры слежения, поставленные еще в то время, когда туннель принадлежал метрополитену. Здесь было опаснее, чем в Кронштадтском доке, но считалось, что Тоник уже многое умеет.

Он стоял на нижней ступеньке и слушал последние наставления Вани Мартынова:

— Не опасайся применять силу. Ты им пока что ничего плохого сделать не можешь — только отогнать. И они тебя не тронут, потому что я пойду сзади. Но если я хоть раз вынужден буду вмешаться, значит, у тебя, мягко говоря, ничего не получается. А вообще… слушай свои ощущения.

В последние дни Тоник только этим и занимался. От бесконечных экспериментов над собой и окружающим пространством он порой терял ощущение реальности. Стал молчаливым, рассеянным — и все время слушал…

Вдруг оказалось, что призраки есть практически везде. Один раз он почувствовал их — и теперь видел постоянно. Инертных, наблюдающих, спокойных. Неагрессивных — но вездесущих. Это все ему не нравилось. Да, мест, где человека почти всегда подстерегает смерть, в городе не так уж много. А ночью надо сидеть дома, а не шастать по темным улицам. Но привидения захватывают город. Медленно, постепенно, незаметно для людей. Точнее, люди изо всех сил стараются ничего не замечать, потому что не способны что-либо изменить. Они уже проиграли эту войну, и все, что они сейчас предпринимают, — отсрочка неизбежного конца…

Страшное будущее у этого города.

— Время пошло, — Иван нажал кнопку секундомера.

В знакомом туннеле, ярко освещенном люминесцентными лампами, Тоник чувствовал себя на удивление свободно и спокойно. Страх перед призраками пропал. Они ничего ему не сделают. Ивану не придется вмешиваться.

Но когда нужно спасать других, ему так не хватает уверенности в себе! Все время кажется: он не сможет отбить неожиданную атаку, спасти кого-то, оказавшегося в плену привидений, вытащить кого-нибудь, по дурости забравшегося в очередной дом с призраками. Все зависит только от Тоника — и в то же время он действует на инстинктивном уровне, не понимает, что именно нужно делать… Говорят, уверенность приходит с практикой — Другого пути нет.

Спасатели тоже ошибаются — и часто расплачиваются жизнью. Своей либо чужой. Но им прощаются ошибки — потому что остальные вообще ничего не могут сделать. Никто из спасателей не может уничтожить призраков, но каждый может кое-что им противопоставить. У спасателей больше прав, чем у других служб. И только у них есть право изучать привидений.