Город призраков

Назревал конфликт. И он был некстати. Поэтому я, схватив товарища за рукав его ярко пестрой майки с надписью «Привет!», потащил к выходу. У двери я обернулся и бросил Белке.

— Сиди здесь и не высовывай носа. Ты меня поняла? Платье твое все равно еще не высохло. А мы за это время попытаемся переговорить с твоим отцом и узнать, как вообще продвигается дело.

Последнее слово решил оставить за собой Вано.

— Да, девочка, кстати. Ты не боишься приведений, которые шастают по гостинице? Смотри, веди себя хорошо в наше отсутствие. И не сцепись с каким-нибудь призраком. Иначе, если он тебя ненароком пришьет, разыскать убийцу будет невозможно. Призраков не судят!

— Ну, и не верьте мне! Вам же хуже! А призраки все равно есть! Вы потом сами увидите! И за этой гостиницей числится не одна смерть! Можете у кого угодно спросить!

Мне было стыдно за Белку. И как мне могла понравиться такая дурочка? Впрочем, я давно ловил себя на мысли, что после моей сверхумной жены Оксаны, которая когда-то использовала свой ум исключительно на подготовку преступления, мне нравятся девушки поглупее. И чем глупее, тем лучше. Тем больше я проникался к ней симпатией. Все без исключения женщины способны на многое. Но умные способные на все. Этому научил меня собственный горький опыт. И из чувства самосохранения я давно решил себя обезопасить. Потому мои симпатии были целиком на стороне Белки. Может, она и наглая лгунья, но ее вранье опасным быть не может. Так я себя уверял. Но мои самоувещевания тут же опровергнул Вано.

— Знаешь, Ник, ты неисправимый идиот! — от всего сердца сказал он, когда мы вышли из номера. — Ты вечно влюбляешься! И вообще, по-моему, тебе по большому счету наплевать на следствие. Главное — поиграть в рыцарство. Ты все время словно пытаешься себе что-то доказать. Что ты благородный, что ты пылкий, что ты сильный. Но зачем, Ник? Ты все время с собой споришь. Такое ощущение, что ты себя недолюбливаешь. И каждое раскрытое дело — это еще один шаг к твоему самоутверждению. И не более того. Согласись, что если бы не было Белки, тебе было бы скучно заниматься этим делом. Какой-то бывший уголовник Угрюмый, какой-то убитый местный адвокатишка. Ну и что? И без нас разберутся. Даю все сто, что ты бы и не глянул в сторону следствия. Так нет! Здесь совсем другое! Здесь несчастная девушка, которую терпеть не может весь город. Так же, как и ее отца. Они одни против всех. И тут появляется рыцарь без страха и упрека по имени Ник. Он их конечно спасет от несправедливого наказания. Как романтично! К тому же девушка необычайно хороша собой. И конечно — испорчена. Все что надо! Но скажи честно, дружище, если бы она была чучелом, высохшей старой девой, морализирующей ученой крысой? Что бы ты сделал? Ох, Ник. Все же я думаю, что тебе лучше было играть на сцене. И зачем ты бросил актерство? Там можно каждый день доказывать себе, что ты благороден. Даже если ты последняя сволочь. На сцене все равно себя оправдаешь. И еще можешь и другим сказать: да, я — подлец, но зато, черт побери, талантлив! А талант, ох, как многое оправдывает!

Я молча слушал Вано. Мой товарищ разошелся на славу. И я его не перебивал. Не потому, что он был во многом прав. Просто я хорошо знал Вано. Он был упрям до невозможности. И если ему втемяшилось в голову, что мы должны отсюда уехать и не браться за это дело, то так и должно быть. И когда я попытался переиграть, ему необходимо было выпустить пар мне прямо в лицо. В такие минуты Вано становился необычайно красноречив и мудр. По большому счету, он, обижая меня, пытался доказать, как он всегда оказывается прав. Но я не держал зла на своего товарища. Этот длиннющий монолог говорил о многом. И не иначе означал, что в скором времени мой товарищ со всей серьезностью возьмется за это дело. Значит, у нас вновь был шанс его выиграть.

Вано перевел дух. И даже покраснел от чрезмерной словообильности. Он сам от себя не ожидал столько ума, бьющего через край его лысой башки.

— Ну, что разве я не прав, Ник? — закончил он.

— Абсолютно прав, дружище, — я похлопал его по плечу. — Кроме одного. Законченные негодяи не бывают талантливы. Их талант придумывают глупцы. И сами же верят в это. И в этом убеждают других.

Вано посмотрел на меня с недоумением. По-моему, он начисто забыл про свою высокопарную речь. Он уже опустился на землю. И мои слова были некстати.

— Ты это чего, Ник? — Вано почесал лысую голову. — При чем тут талант? Хотя, конечно. Он нам сейчас очень пригодится в разговоре с этим дураком Гогой.

Да, Вано окончательно спустился на землю. И успокоился. Его взгляд принял осмысленное выражение. Его большой лоб наморщился. Вано входил в роль детектива. И эта роль была ему очень близка. Вскоре мы сидели в кабинете нашего старого приятеля Гоги Савнидзе.

Гога принял нас как старых закадычных друзей. Он громко и взахлеб убеждал нас, как преклоняется перед столичными сыщиками. Особенно, если некоторые из них — в прошлом актеры. В конце концов Гога заверил, что мы будем работать плечом к плечу. И откопаем истину. После слова истина, я тут же перебил Гогу.