Город призраков

— Все потому, что вы не можете потерять драгоценную Аду, без того, что бы не сойти с ума. Обещай мне, Амелия, что вы замучаете меня серебром прежде, чем вы позволите мне влюбиться.

— Я думаю, у нас нет на это шансов, — сказала Амелия.

— Я сомневаюсь, что у вас есть потенциал.

Она казалась отдаленной и холодной, но было кое-что почти болезненное в этом.

— Есть хорошие новости, я полагаю. Большинство людей, похоже восстановили свои воспоминания. Какими бы ни был нанесенный ущерб, кажется, он временный.

— Хорошие новости, — повторил Оливер.

— За исключением того, что наши границы снижаются, и вся наша обороноспособность.

Вы знаете, что это не может продолжаться. Машина…

— Не работает, — сказала Клэр, и встала со стула, где она сидела рядом с Шейном. — Она не работает. Она не будет работать месяцами, если будет работать вообще. Смиритесь с этим, Оливер.

Она поняла, что рассердилась.

Ее трясло.

И она знала, что это из-за папы Шейна.

— Не могли бы вы дать минуту? Просто чувствую что-то?

Амелия и Оливер оба посмотрели на нее с одинаково удивленным выражением.

— Чувствуешь что?" — спросил Оливер.

— Горе? Из-за Фрэнка Коллинса? Ты уверена, что твоя память полностью восстановилась? — Клэр стиснула зубы и боролась с желанием перевернуть его.

Она не должна этого делать. Ева молча сделала это за нее, из места, где она стояла у портала, убирая пыль и мусор с ее черного Гота. Ее ботинки все еще развязывались.

— Эй, Оливер? — позвала она.

— Не видела, чтобы ты терпел боль там внизу и разделял ее с командой. Ты сбежал оттуда быстрее, чем я.

После этого настроение Оливера стало темнее, но Еву это видимо не волновало. Она была тоже расстроена. И сердилась.

Мирнин, наконец, заговорил.

— Я знал, — сказал он мягко. — Я знаю, что я не был самим собой. Я позволял себе думать, что то, что я делал, было безопасно, но это не так. Может быть даже тогда мой ум ушел.

Он поднял глаза, и его взляд был далеким, несчастным.

— Если бы я так думал, Клэр, я бы остановил это. Это не должно было случиться именно так. Но я хотел. Я предполагаю, что глубоко внутри, я хотел, чтобы это произошло.

Он сделал глубокий вздох.

— Я хотел ее вернуть. Я хотел прошлого. Я хотел чувствовать меньше ограничений в правилах. И это то, что машина взяла от меня. Это то, что она пыталась сделать.

— Хорошо, — сказал Оливер. — Ты исполнил свои желания.

Амели покачала головой.

— И это привело нас к ни к чему, — сказала она. — Фрэнк Коллинз оказал нам большую услугу, независимо какое у него прошлое. Я буду уважать его за это Шейн посмотрел вверх.

— Как? — Его голос был пустым. — Поставите мемориальную доску?

— Вы предпочли бы, что он удостоился чести? — спросила Амелия. — Если это будет в моих силах, я предоставлю это вам.

Шейн не колебался и секунды.

«Это было», — Клэр подумала, — «он уже выяснил, что будет говорить».

— Позвольте Кайлу выйти из тюрмы на Площади Основателя, — сказал он. Назначьте ему испытательный срок. Но не убивайте его.

Наступила тишина, длинная и тажелая, и в течении нескольких секунд Клэр думала, что Амелия злилась.

Но она была справедливой, задумчивой.

Она наконец сказала:

— Хорошо.

Оливер сделал раздраженный, яростный горловой звук, взял в руки стеклянный стакан, который пережил много разрушений, и разбил его о стену.

— Хватит — рявкнул он.

— Ты будешь и дальше прогибаться под каждого дышащего, который…

Амелия схватила его за руку, притянула его к себе, и сказала:

— Прекрати. — Ее тон был холодным и тихим, и смертельно серьезным. — Мы должны прекратить набрасываться друг на друга, Оливер. Это не приведет ни одного из нас ни к чему хорошему. Это ничего не решает. Это порождает недоверие, паранойю и неприязни, и нас не так много в этом городе, что бы мы могли позволить себе наши амбиции. Я сказала тебе, что мы будем управлять на равных, но я отмечу: если мы не изменимся, если узнаем что ставит поз угрозу нашу безопасность, то люди будут расти. Они уничтожат нас. Я не могу предоставить это потому, что мальчик невиновен. Я допускаю это, потому что милосердие больше подходит к нашей причине чем правосудие.

Оливер уставился на нее, не говоря и не двигаясь. Было что то странное в выражении его лица, кое-что уязвимое? Клэр не была уверенна. Она никогда не видела ничего подобного.

— И что, если после всего этого я захочу править в одиночку?

— Я не буду бороться с тобой за это, — сказала она. — Но ваше высокомерие уничтожит Морганвилль, и всех нас.

— Я правил людьми раньше, — сказал он. — Никаких долгосрочных последствий. Ты пыталась изменить правила. Ты не смогла.

Амлеия отпустила его руку, и положила свою ему на грудь.

— Твои идеальные замыслы тебе не помогут. Мои должны, или мы осуществим их вместе.

Я уверенна, что вы не хотите этого.

— Нет, — сказал Оливер, странно спокойно. — Нет, это не то, чего я хочу.

— Тогда, чего ты хочешь? — Он колебался, а потом наклонил голову. — Я дам тебе знать, сказал он. Но пока, пока, перемирие.

Амелия позволила секундам идти, а потом отошла от него.