Город призраков

Вест, другой член их группы прикрытия, кто остался в живых пройдя через портал, натянула свой лук и стояла нацелившись стрелой Мирнину в грудь. Проблема была в том, что на пути стрелы находилась собственная грудь Клер.

— Помогите Майклу, — сказала Клер. Рука Мирнина сомкнулись у нее на горле, оборвав ее слова, но Шейн, кажется, понял и пошел, чтобы вытащить кол из груди Майкла. Их друг перекатился на бок, закашлялся, ослабевший настолько, что не мог даже попытаться встать.

Шейн держал кол в пальцах, беспокойно повертел его, глядя теперь на Мирнина точно с таким же выражением, какое было у его отца.

— Отпусти ребенка, — сказал Фрэнк. — Ты знаешь, чем это все закончится. Вопрос лишь в том, насколько кровопролитно ты хочешь это сделать.

— Ну, мой друг, я не знаю о ваших вкусах, но я склонен к очень кровавому варианту, — сказал Мирнин. Он изменил позу, волоча Клер, как тряпичную куклу без каких-либо усилий. — Нас представляли друг другу?

— Вероятно, нет. Почему, ты спрашиваешь меня, дорогой?

— Вы не в моем вкусе, дорогой. Эта принадлежит вам?

— Нет, — сказал Фрэнк, и мельком взглянул на Шейна. — Скажем так, она — друг семьи.

— Этого достаточно. Теперь, если вы хотите сохранить ей жизнь, вы возьмете всех этих детей и вашу вооруженную женщину… Здравствуйте, Вест, как вы, моя дорогая? Не видел вас с тех пор, как Ричард был королем… и изящно покинете это место, пока у вас еще есть шанс, и приведете ко мне Аду. Если вы это сделаете, я отпущу вот эту.

— Хорошее предложение, — сказал Фрэнк. — Почему именно я должен принимать его?

— Потому что мальчик там хочет, чтобы вы так поступили, — сказал Мирнин. — Я могу это сказать. Вы не можете? Он просто умирает от желания прийти сюда и спасти ее от злобного, страшного вампира. Ну, мальчик, почему ты не пытаешься? Она тебе не нравится? — руки Мирнина сжались на ее шее. — Ну ладно тебе, расскажи ей, что ты чувствуешь. Это твой последний шанс, знаешь ли, прежде чем она умрет.

Не надо, попыталась сказать Клер, но все, что вырвалось — был писк. Она почувствовала легкую тошноту, потому что она знала, что делал Мирнин, и она ненавидела его.

— Прости, урод, — сказал Шейн, — но ты ошибся номером. Я совсем не знаю эту цыпочку. И в ту секунду, как ты убьешь ее, мы достанем тебя, так, может, тебе лучше придумать новый план.

Это немного задело, но Клер видела, что он врал, по крайней мере, о первой части. Она видела это в его глазах. Это не длилось долго, но он что-то чувствовал к ней, даже если это, возможно, не было тем, что всё еще чувствовала она… и она знала Шейна. Он никогда, никогда не остался бы в стороне и просто позволил причинить ей боль. Он не сделал бы этого, даже если бы она была незнакомкой.

— Я думаю, что у твоего друга комплекс героя, — сказал Мирнин шепотом, прямо ей в ухо. — Что делает это еще более увлекательным, не так ли, Клер?

Она почувствовала, что ее сердце забилось в груди. Он знал ее. Нет… нет, подождите, он не знал, он просто знал ее имя. Это был вовсе не тот Мирнин.

Он немного ослабив хватку на шее, и она смогла выговорить:

— Мирнин, пожалуйста, прекратите. Пожалуйста. Вы знаете, это не правильно.

— Знаешь, что не правильно? Проснувшись обнаружить, что все изменилось, что Ада пропала, что люди ворвались в мое последнее убежище с целью уничтожить все, что мне дорого? Кажется ли тебе это правильным?

— Это не то, что вы думаете, — сказала Клер отчаянно. — Ады здесь нет. Она не вернется. Вы должны понять, что то, что внизу — не то, что вы должны защищать, вы должны это остановить!

Он молчал. Фрэнк Коллинз сделал шаг вперед, затем остановился, наблюдая за ее лицом.

Она отчаянно покачала головой.

— Ты звучишь убедительно, — сказал Мирнин. Он опустил голову, очень приблизив свой рот к ее горлу, и глубоко вдохнул. — Твой запах мне знаком, должен признать. Твой запах — по всей лаборатории, и, признаюсь, у меня нет этому объяснения.

— Потому что я здесь работаю. На вас, — сказала Клер. — Вы знаете это. Мирнин, вы должны помнить. Пожалуйста, попробуйте.

Внезапно он отпустил ее и сильно толкнул ее вперед — прямо в руки Шейна. Шейн бросил кол, чтобы подхватить ее, когда она падала, и удержать. Мирнин мгновение стоял там, склонив голову на одну сторону, глядя на них обоих.

— У меня странно чувство, — сказал он, — будто я уже видел это раньше. Видел вас прежде.

— Так и было, — сказала Клер, и откашлялась, стараясь не обращать внимания на боль. — Мирнин, вы нас знаете. Остановитесь. Просто остановитесь и подумайте, хорошо?

Он смотрел на нее, и она увидела, что он пытался… искал потерянные нити его жизни.

Она видела, как это напугало его — чувствовать себя подобным образом. Может быть, он наслаждался этим, в какой-то степени; возможно, он чувствовал себя свободным, не заботясь ни о ком, кроме себя и Ады. Но это был не он. Больше не он. Он не был таким много лет.

— Клер, — сказал он и сделал шаг вперед. — Клер, я думаю… Я думаю, что я… что-то забыл… о… я не думаю, что это правильно. Я не думаю, что все это правильно. И я думаю, что я знаю… Я думаю, что я знаю, что Ада…