Город пустых. Побег из Дома странных детей

— Ага, а вот и девочки! — воскликнул Эддисон.

— Что случилось с их курятником? — спросила Эмма.

— Стоит нам его отремонтировать, как они тут же его сжигают, — вздохнул пес. — Столько хлопот! — Эддисон обернулся и кивнул в сторону приближающихся кур. — Возможно, будет лучше немного посторониться. Когда они перевозбуждаются…

БА-БАХ!Звук, напоминающий взрыв динамитной шашки, заставил нас всех вздрогнуть от неожиданности. Немногие уцелевшие доски курятника раскололись на мелкие щепки и разлетелись в стороны.

— …их яйца взрываются, — закончил Эддисон.

Когда дым немного развеялся, мы увидели, что куры, целые и невредимые, продолжают бежать к нам в небольшом облачке белых перьев, похожих на огромные хлопья снега. Казалось, взрыв нисколько их не обеспокоил.

От изумления у Еноха отвисла челюсть.

— Вы хотите мне сказать, что эти куры несут взрывающиеся яйца?! — воскликнул он.

— Только когда они переволнуются, — уточнил Эддисон. — По большей части их яйца совершенно безопасны… и необычайно вкусны! Но именно те из них, которые взрываются, заработали им довольно несправедливое прозвище — армагеддоновы куры.

— Держитесь от нас подальше! — закричала Эмма, когда куры были уже совсем близко. — Мы не хотим взлететь на воздух!

Эддисон расхохотался.

— Уверяю вас, это милые и совершенно безвредные птички. И они не несутся нигде, кроме своего курятника. — Куры радостно закудахтали, топчась у нас под ногами. — Вот видите? — улыбнулся пес. — Вы им нравитесь!

— Это какой-то сумасшедший дом! — заявил Гораций.

— Нет, голубок, — засмеялась Дердра. — Это зверинец.

Затем Эддисон представил нас животным, чьи странности в глаза не бросались. Среди них была сова, которая молчаливо и пристально рассматривала нас, сидя на ветке дерева; стайка мышей, которые то появлялись в поле нашего зрения, то расплывались, теряя четкость очертаний. Казалось, добрую половину своего времени они проводят в какой-то иной реальности. Еще тут была коза с очень длинными рогами и глубокими черными глазами, сирота из стада странных коз, которые некогда бродили по окружающим гору лесам.

Когда все звери наконец столпились вокруг нас, Эддисон закричал:

— Трижды поприветствуем убийц пуст оты!

Дердра взревела, коза затопала, сова заухала, куры закудахтали, а Грант что-то промычал. Пока все это происходило, Бронвин и Эмма то и дело переглядывались, Бронвин косилась на свое пальто, под которым пряталась мисс Сапсан, и поднимала брови, безмолвно спрашивая у Эммы: Пора?и Эмма в ответ качала головой: Рано.

Бронвин уложила Клэр на траву в тени дерева. Та взмокла и дрожала всем телом, то теряя сознание, то снова приходя в себя.

— Я видел, как мисс Королек готовит особый эликсир от жара, — произнес Эддисон. — Отвратительный на вкус, но помогает.

— Моя мама варила мне куриный бульон, — сообщил ему я.

Куры испуганно закудахтали, а Эддисон метнул в меня злобный взгляд.

— Он пошутил! — сквозь зубы процедил пес. — Это шутка, очень глупая шутка, ха-ха! Такого блюда как куриный бульон не существует!

С помощью Гранта Эддисон принялся готовить эликсир. Вскоре они вернулись с миской чего-то очень похожего на грязную воду, оставшуюся после мытья посуды. Когда Клэр выпила все до последней капли и уснула, животные устроили для нас небольшой пир. Они принесли несколько корзин свежевыпеченного хлеба, а еще яблочный компот и сваренные вкрутую яйца — из тех, которые не взрываются. Поскольку никаких столовых приборов и тарелок у них не было, все это вручили нам прямо в руки. Я даже не осознавал, насколько проголодался, пока не уплел три яйца и буханку хлеба за пять минут.

Покончив с едой, я рыгнул, вытер губы и поднял голову. Животные нетерпеливо наблюдали за нами, и при этом их лица были такими смышлеными, что мне стало не по себе. Меня охватило непреодолимое ощущение, что я сплю.

Миллард ел, сидя на земле рядом со мной. Я обернулся к нему и поинтересовался:

— Ты когда-нибудь раньше слышал о странных животных?

— Только в рассказах для детей, — ответил он с полным ртом хлеба. — И это очень странно, что именно один из таких рассказов привел нас к ним.

И только Оливию все окружающее, похоже, нисколько не смущало. Возможно, потому, что она была еще очень маленькой (во всяком случае, с виду) и для нее граница между сказками и реальной жизнью оставалась нечеткой и размытой.

— Где все остальные животные? — спросила она у Эддисона. — В истории про Кутберта были ходулелапые медведи и двухголовые рыси.

И вдруг вся их радость куда-то улетучилась. Грант спрятал свое большое лицо в ладонях, а Дердра жалобно не то заржала, не то застонала.

— Не спрашивай, не спрашивай, — пробормотала она, понурив свою причудливую голову на длинной шее.

Но было слишком поздно.

— Эти дети нам помогли, — сказал Эддисон. — Они заслужили право выслушать нашу грустную историю, если она их интересует.

— Если вы не против ее рассказать, — откликнулась Эмма.

— Я люблю грустные истории, — закивал головой Енох. — Особенно такие, в которых драконы съедают принцесс, а в конце все умирают.

Эддисон откашлялся.