Город пустых. Побег из Дома странных детей

— Это хорошая или плохая новость?

Она прищурилась и покачала головой.

— Пока неизвестно.

Я почти не сомневался, что знаю, о чем она думает. До города, в который мы направлялись, было еще очень далеко, а эти фургоны двигались гораздо быстрее нас. Твари и их собаки продолжали охотиться на нас, и эта дополнительная скорость могла нас спасти. Но мы не знали, кто эти цыгане и можно ли им доверять.

Эмма покосилась на меня.

— Как ты думаешь, стоит ли попросить их, чтобы они нас подвезли?

Я посмотрел на фургоны и снова перевел взгляд на Эмму. Потом подумал, как будут чувствовать себя мои ноги после шестичасовой прогулки в туфлях, которые до сих пор не высохли.

— Конечно стоит, — кивнул я.

Махнув рукой остальным, Эмма указала на последний фургон и пальцами продемонстрировала, что надо бежать за ним. Он был сделан как маленький домик, с окошками с обеих сторон. Позади домика была площадка, похожая на крыльцо, достаточно просторная, чтобы вместить нас всех, если мы тесно прижмемся друг к другу. Фургон ехал быстро, но догнать его было бы нетрудно. Поэтому, как только он миновал нас и возница уже не мог видеть нашу банду, мы выскочили из кустов и бросились вдогонку. Эмма вскочила на площадку первой и начала помогать остальным. Мы по очереди взобрались и уселись на заднем «крыльце» фургона, стараясь вести себя тихо, чтобы нас не услышал возница.

Таким образом мы ехали довольно долго, пока головы у нас не начали гудеть от грохота колес, а одежда не покрылась толстым слоем пыли. Яркое полуденное солнце постепенно клонилось к западу и уже скрылось за верхушками деревьев, которые, подобно стенам огромного зеленого каньона, вздымались по обе стороны дороги. Я беспрестанно всматривался в окружающие нас заросли, опасаясь, что в любой момент из них могут выскочить твари со своими собаками. Но на протяжении нескольких часов мы не повстречали никого, ни одного путника. Создавалось впечатление, что мы явились в страну, покинутую всеми жителями.

Время от времени вереница повозок останавливалась и мы замирали, затаив дыхание, готовые бежать или отбиваться. Мы отправляли Милларда на разведку, и он, прокравшись вдоль всего каравана, возвращался с сообщением о том, что цыгане просто разминают ноги или подковывают лошадь, после чего мы снова трогались в путь. Постепенно я перестал волноваться относительно того, что случится, если нас обнаружат. Цыгане выглядели очень уставшими и совершенно безобидными. Мы сойдем за обычных детей и попытаемся их разжалобить, представившись бездомными сиротами. У вас не найдется для нас кусочка хлеба? — спросим у них мы. Если нам повезет, они накормят нас обедом и отвезут на станцию.

Прошло совсем немного времени, и моя теория подверглась испытанию практикой. Фургоны резко съехали с дороги и остановились на небольшой поляне. Не успела осесть пыль, как наш фургон обогнул здоровенный цыган в кепке. Его губы с черной гусеницей усов под носом были угрюмо стиснуты, и их опущенные вниз углы явно не предвещали ничего хорошего.

Бронвин спрятала мисс Сапсан за пазуху, а Эмма спрыгнула на землю и пустила в ход все свое актерское мастерство, пытаясь выдать себя за несчастную сироту.

— Сэр, будьте милосердны! В наш дом попала бомба, и наши родители погибли. Мы заблудились и…

— Заткни глотку! — рявкнул цыган. — Слезайте оттуда, быстро!

Это была не просьба, а команда, тем более убедительная, что в руке мужчина держал декоративный, однако внушительный нож.

Мы переглянулись, не зная, следует ли нам оказать ему сопротивление и сбежать, рискуя выдать свою тайну, либо еще немного поиграть в нормальных детей и посмотреть, что он будет делать. Но тут появилось еще несколько десятков человек. Они высыпали из своих фургонов и обступили нас плотным кольцом. Многие тоже сжимали ножи. Мы были окружены, и наши шансы на бегство резко сократились. Из-под кепки грозного цыгана торчали седеющие волосы, а глаза смотрели цепко и настороженно. Его темная плотная одежда, казалось, была создана для того, чтобы скрывать дорожную пыль. Женщины были одеты в яркие развевающиеся платья, и их длинные волосы были подвязаны платками. Из-за спин взрослых выглядывали дети. Я попытался соотнести с этими людьми все, что до сих пор знал о цыганах. Интересно, они в самом деле собираются порубить нас на кусочки, или мы имеем дело с их врожденной угрюмостью.

Я покосился на Эмму, пытаясь понять, как мне себя вести. Она стояла, прижав руки к груди, а не протянув их вперед, как делала всегда, когда вызывала пламя. Если она не собирается с ними воевать, то я тоже не буду этого делать.

Я слез с повозки, как и велел цыган — подняв руки над головой. Гораций и Хью сделали то же самое. Остальные последовали нашему примеру, и только Милларду удалось незаметно улизнуть. Я знал, что он никуда не уйдет, а будет околачиваться где-нибудь поблизости, подслушивая, подсматривая, выжидая.

Цыган в кепке, которого я про себя определил как главного здесь, засыпал нас вопросами:

— Кто вы? Откуда? Где ваши взрослые?