Город пустых. Побег из Дома странных детей

Я принялся ломать голову в поисках любопытных фактов о себе, но сумел вспомнить только те, рассказывать о которых мне было стыдно.

— Вот тебе первый факт. Когда я был маленьким, я очень болезненно реагировал на насилие по телевизору. Я не понимал, что все это не настоящее. Даже если это был всего лишь мультик о том, как мышь бьет кота, я пугался и начинал плакать.

Ее газета снова поползла вниз.

— Бедняжка! — протянула она. — Зато теперь ты пронзаешь глаза отвратительных монстров!

— Второй факт, — продолжал я. — Я родился на Хэллоуин, и, пока мне не исполнилось восемь лет, родители убеждали меня в том, что конфеты, которыми меня угощали люди, когда я стучал им в дверь, на самом деле являются подарками на день рождения.

— Гм-м-м, — ответила Эмма, опуская газету еще ниже. — Этот секрет трудно назвать темным и мрачным. Но ты продолжай.

— Третий факт. Когда мы с тобой познакомились, я был убежден, что ты перережешь мне горло. Но как бы страшно мне ни было, тихий внутренний голос шептал: Если это лицо станет последним, что ты увидишь в этой жизни, по крайней мере, оно красивое.

Она уронила газету на колени.

— Джейкоб, это… — Она посмотрела на пол, затем в окно, после чего снова перевела взгляд на меня. — Как это мило с твоей стороны.

— Это правда, — кивнул я и скользнул ладонью по сиденью, накрыв ее пальцы. — Ну хорошо, теперь твоя очередь.

— Пойми, я ничего не пытаюсь от тебя скрыть. Просто эти заплесневелые истории заставляют меня снова ощутить себя десятилетней девочкой, которую никто в мире не любит. Это ощущение никогда меня не покидает, сколько бы волшебных летних дней ни отделяло меня от тех событий.

Спустя столько лет ее обида все еще была свежа. Она слышалась в ее голосе и светилась в ее глазах.

— Я хочу тебя узнать, — настаивал я. — Кто ты, откуда ты. Вот и все.

Она смущенно заерзала на диване.

— Я никогда не рассказывала тебе о своих родителях?

— Все, что мне известно, я узнал от Голана той ночью в леднике. Он сказал, что тебя отдали артистам бродячего цирка.

— Это было не совсем так. — Она сползла вниз по сиденью, а ее голос понизился до шепота. — Думаю, что тебе лучше узнать правду, чем верить всяким слухам и домыслам. Так что слушай.

Мои способности начали проявляться, когда мне было десять лет. Я постоянно поджигала свою постель во сне, пока родители не забрали у меня все простыни и не заставили спать на голой металлической кровати в голой комнате, где не осталось ни одного воспламеняющегося предмета. Они считали меня пироманьяком и лгуньей. И то, что сама я ни разу не обожглась, убеждало их в собственной правоте. Но я не моглаобжечься, хотя тогда и сама этого не знала. Мне было десять лет, и я вообще ничего ни о чем не знала! Это очень страшно, когда тебе десять лет и у тебя проявляются способности, которых ты не понимаешь. Хотя подобный страх испытывают практически все странные дети, потому что лишь немногие из нас рождаются у странных родителей.

— Могу себе представить, — кивнул я.

— Вот и представь себе, что еще вчера я была простой, как рисовый пудинг, а сегодня вдруг ощутила странный зуд в ладонях. Они покраснели и распухли. И стали горячими… такими горячими, что я прибежала в продуктовую лавку и погрузила руки в корыто с мороженой треской! Когда рыба начала оттаивать и дурно пахнуть, лавочник меня прогнал и потребовал, чтобы моя мама заплатила за все, что я испортила. К этому времени мои ладони горели. Ото льда мне стало еще хуже! В конце концов они загорелись, и я полностью уверилась в том, что сошла с ума.

— А что подумали твои родители?

— Моя мать была очень суеверным человеком. Она решила, что я демон, явившийся в мир посредством ее лона, выбежала из дома и больше не вернулась. Старик подошел к решению проблемы иначе. Он избил меня и запер в моей комнате. Когда я попыталась прожечь дверь и сбежать, он привязал меня к кровати асбестовыми простынями. Я была связана много дней подряд. Изредка он лично меня кормил, потому что боялся развязать. И слава богу, потому что, стоило бы ему сделать это, я сожгла бы его до костей.

— Жаль, что ты этого не сделала, — кивнул я.

— Спасибо, Джейк. Но это ничем бы мне не помогло. Мои родители ужасные люди. Но если бы это было не так и я осталась бы с ними еще ненадолго, меня, вне всякого сомнения, разыскали бы пустоты. Я обязана жизнью двум людям — своей младшей сестре Джулии, которая однажды ночью меня освободила, что позволило мне сбежать из дома, и мисс Сапсан, которая нашла меня месяц спустя в бродячем цирке, где я работала огнеглотателем. — Эмма грустно улыбнулась. — Своим днем рождения я считаю день встречи с ней. Это была встреча с моей настоящей мамой.