Город. Районы

Само собой, эта провинциальная постановка сельского театра имела лишь одну цель – отвлечь Сивого и его прихвостня. Потому что еще на середине речи Феди два его человека тихо, будто прогуливаясь, подкрались к объектам. Сивый, наверное, даже не понял, что его вырубило. Лишь тяжело выдохнул, когда на его голову обрушился приклад одного из молодчиков Феди. Человек Сивого обернулся на звук, но тут же получил мощный удар локтем, сваливший его с ног. Судя по хрусту челюсти, последнюю бедняге сломали. Впрочем, это не самое страшное, что с ним сегодня случится. Ведь день только начался.

– Братва, вы чего? – завопил один из пленников. Тот самый, который не хотел гулять. Остальные молча наблюдали за происходящим с ошарашенными глазами. Да, операция «Освобождение» пошла не по их плану.

– Все просто, – сказал Федя, глядя ему в глаза. – Таковы условия договора. Чтобы вы жили, кое-кто должен умереть.

– Натюрморт, это в натуре беспредел! – не унимался пленник. Если бы не мои ловушки, он бы точно вскочил на ноги. – Когда пацаны узнают…

Договорить я ему не дал. Вырубил таким же макаром, что и зэки, только ударил прикладом чуть выше лопаток. Если знать, куда бить, то результат будет не хуже, чем при ударе по голове.

Бедняга и так наболтал слишком много. Ему бы прикинуться шлангом и молчать в тряпочку, глядишь, может, и выжил бы. Хотя не знаю, какие планы у Феди. Ясно одно: теперь этот сиделец точно покойник.

– Ну что, так и будем сиськи мять? – спросил Федя. – Вот тебе Сивый. Ты хотел убить его. Делай.

– Прямо сейчас? – поинтересовался я.

– Я должен убедиться, что он мертв, – ответил Натюрморт.

Ну да, чего-то подобного я и ожидал. Не в таких уж мы хороших отношениях, чтобы верить друг другу на слово.

Я пожал плечами, перехватывая автомат, и выпустил лиану. Та ударилась об асфальт с громким чавкающим звуком, вываливая содержимое черепной коробки наружу. Как и содержимое инвентаря.

– Это принадлежит нам, – решительно сказал Федя.

Я жадно посмотрел на АК из сотой серии, два пистолета – ГШ-18 и ПСМ, россыпь патронов, газовую горелку, кучу консервов, старые затертые эротические журналы и прочую мелочевку. Нет, интересовала меня, конечно, не печатная продукция с голыми девками, а оружие. Но ссориться сейчас с Федей из-за этого, когда все идет по плану, – глупость полная. Поэтому я сделал то, чего по жизни старался не совершать: проглотил наглость собеседника. Поиграл желваками и перетерпел. Иногда надо сделать шаг назад, чтобы потом совершить два шага вперед. К тому же, если мыслить логически, то мой визави действовал согласно договору. Ведь про выпавшие с мертвеца вещи мы ничего не говорили.

Федя Натюрморт неторопливо подобрал все добро, выпавшее с Сивого. Забрал и внушительный камень, тут же поглотив его. А после поднялся на ноги.

– Я свою часть уговора выполнил, – сказал он.

Я поднял руки, напряженно улыбаясь, и ловушки отступили от пленников. Трое неторопливо встали с колен, явно смущенные произошедшим, а последний, тот самый человек Сивого, так и остался отдыхать на асфальте.

– Кореша, тут бадяга такая, у Шипастого с Сивым терки серьезные были. Ну, и Сивый там не прав конкретно. Просто нам говорил другое. Этого он, конечно, признавать не хотел, в залупу полез. И если бы мы с Шипастым нормально не перетерли, еще бы много наших полегло. Вот и пришлось, так сказать, отделаться малой кровью.

Давай, мели Емеля, твоя неделя. Хотя это вранье Федя явно сочинил заранее. Чешет как по бумажке, будто «Первый канал» смотрю. Но прерывать я Натюрморта, естественно, не стал. Самому интересно, куда все это приведет.

– Ну, сами понимаете. О том, что здесь произошло, никто не должен знать.

– Федя, я тебе зуб даю, буду молчать как рыба об лед, – заявил тот самый зэк, с которым я разговаривал в квартале.

– В тебе, Шнур, я вообще не сомневался, – Натюрморт протянул ему ладошку для рукопожатия.

Я едва удержался, чтобы не улыбнуться. Ну да, ну да, вот вам и все понятия, вот и воровская честь. АУЕ в чистом виде, как оно есть. На словах они красивые, благородные – «не надо ссучиваться, не ложиться под ментов, вести себя по жизни ровно». А на деле чуть что – и: «Алло, полиция, это рецидивист Федорчук, у меня украли коллекцию резиновых членов». Жалко, не все молодые пацаны это понимают, увлекаясь воровской романтикой.

– Сиплый, Бледный, что скажете? – обратился Федя к остальным пленникам, когда Шнур в прямом смысле перешел на его сторону.

– Натюрморт, ты же знаешь, в натуре, мы всегда за тебя были, – заявил тот, что повыше, действительно хрипловатым и немного дрожащим голосом.

– Век воли не видать, – по-мальчишески пропищал Бледный.

– Значит, за слова и ответить сможете, – кивнул Федя и вытащил приготовленные «для меня» АК. – Кончаете этих двоих, и все. Только в голову не шмаляйте. И без порожняка.

Спутники Феди Натюрморта как бы ненавязчиво навели оружие на пленников, давая понять, что если они начнут гнать порожняк, то этого им не простят.