Город (сборник)

Хотя я чувствовал себя в большей безопасности с медальоном на шее, хотя нутром чуял, что он – не бесполезное джуджу, полной безопасности я не ощущал. Думал о том, что трансформация перышка из белого в золотое – свидетельство приближения момента, события, кризиса, к которому я двигался с того самого дня, когда мне дали восемь имен – не считая фамилии Керк.

И пусть теплую комнату следовало проветривать в этот июльский вечер, а бледное лицо за сетчатым экраном, увиденное мною днем раньше, практически наверняка нарисовало мое воображение, я поднялся с кровати и опустил нижнюю раму. Запер на шпингалет. Плотно сдвинул занавески.

67

Следующим днем, чуть раньше двух часов пополудни, мистер Иошиока появился около дома дедушки Тедди, отшагав несколько кварталов от автобусной остановки. Одетый в костюм-тройку из легкой материи в тонкую полоску, он нес две бумажные тарелки, положив их одну на другую и обмотав липкой лентой. Этот самодельный контейнер он и протянул мне, когда я поднялся с кресла на переднем крыльце, где дожидался его.

– Я принес тебе шесть булочек с кокосовой начинкой и шоколадной крошкой. Испек сам и надеюсь, что ты найдешь их съедобными.

– Вы теперь и пекарь? – спросил я.

– Печенье твоей матери вдохновило меня, и я обнаружил, что процесс выпечки позволяет расслабиться.

– Съедим по одной сейчас?

– Я не возражаю.

Я поставил контейнер на маленький столик между двумя креслами.

– Что будете пить? Я по-прежнему не умею заваривать чай.

Он улыбнулся и кивнул, показывая, что не испытывает по этому поводу ни малейшего разочарования.

– Я бы не отказался от «кока-колы», если она у тебя есть.

Я принес две бутылки «кока-колы», два стакана со льдом и стопку салфеток на подносе, и мы сели с двух сторон маленького столика. Я отлепил скотч, снял верхнюю бумажную тарелку, и от аромата булочек мой рот наполнился слюной.

– Пахнут они потрясающе.

– Я нашел рецепт в журнале, который мне очень хвалили. После первых двух попыток, результат которых желал лучшего, я внес в рецепт некоторые изменения.

Вкусом булочки даже превосходили запах.

– Они бесподобные. Вам надо открывать пекарню.

– Я всего лишь портной, но у меня возникла мысль написать в журнал и отправить им подкорректированный рецепт. Боюсь только, что едва ли они благосклонно отнесутся ко мне. Рад видеть тебя, Иона.

– И я тоже. Правда.

– Это красивый дом и милая улица со всеми этими деревьями. Мне очень хочется, чтобы ты обрел здесь счастье.

– Я счастлив, – ответил я, не собираясь грузить его последними моими тревогами. По правде говоря, и не мог разделить их с ним, не открыв секрет, который до сих пор утаивал он него: мисс Перл. По-прежнему чувствовал, что никому не должен о ней рассказывать, и она встречалась со мной в полной уверенности, что никто об этом не узнает.

Несколько минут мы поговорили о текущих событиях, а потом он рассказал, как мистер Тамазаки из «Дейли ньюс» обратился в буддийский храм в Лос-Анджелесе и через них нашел Сецуко Нозаву, проживавшую в Чарльстоне, штат Иллинойс. Прошлым днем, в среду, мистер Тамазаки проинформировал мистера Иошиоку о находках миссис Нозавы и отправился в четырехдневный отпуск в Эсбери-Парк, штат Нью-Джерси.

Мистер Иошиока признал, что находит Эсбери-Парк не самым подходящим местом отдыха для мистера Тамазаки, человека застенчивого, не любящего ни купаться в море, ни загорать, не жалующего фривольную обстановку, которая обычно царит на курортах. Но в прошлом году мистер Тамазаки пять раз ездил в Эсбери-Парк, независимо от погоды, из чего следовало сделать вывод, что его влекли туда не вода и солнца, а романтика.

– Как я понимаю, у него возникли теплые чувства к женщине, которая, к сожалению, живет далеко от него. Но это неудобство – сущая ерунда, если он нашел любовь, которой так мало в этом мире.

Мистер Иошиока поделился со мной всем, что удалось выяснить Сецуко Нозаве. Разумеется, он не знал, что она пыталась связаться с Ябу Тамазаки еще один раз, неоднократно звонила в последние двадцать четыре часа, уже после того, как тот отбыл в Эсбери-Парк. Поэтому она не смогла поделиться с ним подробностями впечатляющего визита доктора Мейса-Маскила в ее химчистку или косвенными свидетельствами того, что Лукас Дрэкмен мог участвовать в убийстве миссис Мейс-Маскил. Все это мы узнали позже, потому что тогда эра мобильной связи и эсэмэсок еще не наступила.

– Я рассказал все это и мистеру Накама Отани, который все глубже вовлекается в эту историю. Он сопоставит факты, полученные от миссис Нозавы, с другой информацией, которую нашел сам и продолжает находить, а убедившись, что собранных улик достаточно для обвинения, он пойдет к руководству и попытается открыть дело.

– Кто его руководство? Где он работает? – спросил я, переваривая полученные сведения.

– Мистер Отани – детектив отдела расследования убийств.

– Но вы же не хотели обращаться в полицию.

Мистер Иошиока ответил после глотка «кока-колы».

– Я и не обращался в полицию, Иона. Я обратился к мистеру Отани не как к сотруднику правоохранительных органов, а как к бывшему заключенному лагеря в Манзанаре.

– Понятно.