Город сбывшихся желаний

– Bonjour, chérie[1]. – Голос был низкий, скрипучий после сна и звучал… как-то по-французски. – Если хотели меня разбудить, то достаточно лишь попросить.

У нее шок. А иначе она сделала бы хоть какое-то движение, позвала бы на помощь, освободилась бы из цепких рук, крепко припечатавших ее к голой груди. И она никогда и ни за что не позволила бы, чтобы другая его рука коснулась ее шеи ласково и нежно, а рот… рот приблизился к ее лицу. Не будь она в таком потрясении, то успела бы отвернуться, прежде чем твердые губы прижались к ее губам.

Да ее просто парализовало. Неужели это она не отстранилась от поцелуя, а приоткрыла рот?

Полли наконец очнулась и выпрямилась. Ей хотелось вытереть ладонью рот, который пульсировал от поцелуя. А что будет, если нагнуться и дать ему снова ее обнять?

– Что вы себе позволяете?

– Сказать au revoir[2], разумеется. – Он приподнялся, откинувшись на спинку шезлонга. Глаза его нахально шарили по ее фигуре.

– Au revoir?

Он, кажется, сошел с ума. И это вместо того, чтобы извиниться и срочно покинуть ее кабинет?

– Конечно. – Он поднял брови. – Раз вы одеты в деловой костюм, то я подумал, что вы хотите попрощаться. Но если это больше похоже на «доброе утро», – он широко улыбнулся, – то так даже лучше.

– Я не говорю ни au revoir, ни «доброе утро», или что-либо еще, кроме как: «Что вы делаете в моем кабинете и где ваша одежда?»

Она не собиралась подчеркивать последние слова, но получилось само собой. Кожу на спине все еще жжет, вкус его губ ощущается на губах, а глаза никак не отвести от загорелого, мускулистого тела.

А он? Ни стыда, ни капли смущения. Он смеется? Он либо ненормальный, либо пьян, или и то и другое. Надо сию же минуту позвонить в службу безопасности.

– Конечно! Ваш кабинет! Полли, bonjour. Я в восторге от встречи с вами.

Что? Он знает ее имя? Она непроизвольно сделала шаг назад, а он плавным движением пантеры слез с шезлонга и протянул ей руку.

– Кто вы и что здесь делаете? – Она отступила от него подальше, одной рукой ища телефон, чтобы позвонить.

– Я очень сожалею. – Он улыбался, словно вся ситуация лишь веселая шутка. – Я заснул здесь прошлой ночью и был сбит с толку, когда вы меня разбудили. – Его глаза самым бесстыдным образом смеялись. – Не в первый раз меня будят, выливая стакан воды. Я Габриель Бофиль, ваш новый вице-директор. Друзья называют меня Гейбом. Надеюсь, что и вы тоже будете звать меня так.

Она продолжала смотреть на него, словно он был сбежавшим преступником. А чему удивляться? Что он мог ожидать? О чем он думал? Ни о чем. Он пребывал в дреме, в туманном мире между сном и пробуждением, когда почувствовал у себя на плече теплую руку, а затем на него обрушилась струя холодной воды. Он, ничего не соображая, решил, что это розыгрыш. Он провел три недели работая ежедневно по восемнадцать часов, чтобы до приезда грозной Полли Рафферти полностью утвердиться в компании, и поэтому в момент ее появления не был в соответствующей форме.

Да, в глазах Полли это выглядело ужасно – он был призван в компанию без ее ведома и мнения, а поцелуй, которым он ее наградил, скорее всего, не оказался лучшим способом произвести приятное впечатление. Ему необходимо наверстать упущенное и сделать это быстро.

Он улыбнулся ей, вложив в улыбку весь свой шарм.

Ответной улыбки не последовало – глаза смотрели недовольно и строго. Темные круги под глазами говорили об усталости – она, должно быть, приехала прямо из аэропорта. Темно-золотистые волосы были причесаны в аккуратный пучок, а костюм выглядел безупречно чистым и выглаженным. Несмотря на стиль деловой женщины, было что-то ранимое в ее голубых глазах, в тонкой фигуре.

– Габриель Бофиль? – По голосу было понятно: она что-то припоминает. – Вы работали у «Демулен»?

– Oui[3], как директор по цифровым технологиям. – Он не стал упоминать, что его деятельность утроила прибыли сети магазинов старой парижской фирмы. Эта маленькая подробность пришлась бы очень кстати, но он не захотел этого делать… пока.

– Не припоминаю, чтобы я брала на работу нового вице-директора. – В ее голосе не было заметно ни слабости, ни ранимости. Этот голос был способен заморозить воду, все еще капающую с его тела. – Но даже если бы я это сделала, то как объяснить, что вы спите в моем кабинете и к тому же без верхней части вашей одежды?

«И как объяснить, почему вы меня поцеловали?» Она не произнесла этих слов, но он и без слов все понял.

Лучше ему забыть о поцелуе, пусть и восхитительном. Странно… Эта худенькая большеглазая женщина так откровенно и так охотно ответила на его поцелуй. Он до сих пор чувствует вкус ее губ, сладких, горячих.

– Полли, je suis désolė[4]. Я воспользовался этим кабинетом до вашего возвращения. Видите ли, мы не знали, захотите ли вы занять кабинет вашего деда или останетесь здесь. Вчера я опять проработал допоздна и не успел на последний поезд до Хоупфорда. А в такое время отель не найти, легче свалиться на кушетку. Если бы я знал, что вы этим утром возвращаетесь…

Он развел руками.

Не сработало. Она посмотрела на него с еще большим подозрением.