Город счастливого меня

– Видите ли, молодой человек, я очень люблю кофе, а ещё больше путешествия. Но, как пенсионер, не имею возможности путешествовать и прихожу сюда просто насладиться вокзальной атмосферой – людскими встречами, расставаниями и этим мелодичным голосом, объявляющим о прибывающих и уходящих поездах… Слышите? Объявили поезд в Кисловодск… а я ведь там когда-то отдыхал с родителями, – с этими словами он со вздохом посмотрел в сторону перрона, – однако, сами понимаете, на вокзале пить кофе – дорогое удовольствие, вот и выискиваю подходящего собеседника и спонсора.

– И как же вы определяете подходящего? Вдруг я бы вам отказал… Не боитесь грубости?

– О, за последний год у меня не было ни единого промаха. Я, знаете ли, много лет проработал учителем истории, поэтому лица молодых людей читаю, как открытую книгу. Вот более взрослые… тех не прочитаешь, слишком закрыты.

– А у меня, значит, открытое лицо?

– Да, но… я бы сказал – не открытое, а… без маски. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, если у вас нет на сердце плохих мыслей, а плохо, если они есть, но вы пытаетесь их скрыть. Всё будет написано на лице.

– Да, плохих мыслей у меня, по крайней мере, сейчас, нет. Но должен вам сказать, что искренность – это свойство нашей братии – музыкантов. У нас эмоции развиты больше, чем у обычных людей.

– Может быть… Кстати, если говорить о музыке… Помните, что Петербург – немного меланхоличный город. Не пытайтесь его поразить техникой или что там у вас… громкостью… Мне кажется, если в жюри будут наши музыканты, местные, то лучше вам сыграть что-нибудь сродни нашему настроению.

– А какое настроение в Питере? – удивился Илья.

– Погуляйте, проникнитесь, стихи почитайте, тогда всё поймёте. И ещё… я бы хотел вас предостеречь – не ждите открытости от питерцев. Они не любят фамильярности, навязчивости и глупости. Даже музыканты, мне кажется, себе на уме. Помните Виктора Цоя? Он раскрывался только с друзьями.

– Я это учту. Спасибо за чудесную беседу, – поблагодарил Илья, издалека помахав рукой Лёше, который с озабоченным видом нёсся по вокзалу. – Извините, мне нужно идти, вон мой друг.

– Прекрасно, что у вас есть друг, Илья. Берегите друзей, в чужом городе они особенно ценны, – серьёзно ответил Игорь, – а если вам ещё понадобится моя консультация – вы знаете, где меня можно найти, – церемонно поклонился он, тоже вставая.

– Да, спасибо, хорошего дня!

Илья почувствовал прилив бодрости и, схватив сумку, пошёл навстречу приятелю. Они обнялись по-братски.

– Ну что, вырвался от матери? – спросил Алексей. Обычно на его лице при виде Ильи появлялась добрая и спокойная улыбка, делающая его значительно моложе своих лет. Илья даже посмеивался над его флегматичностью, а тут… совсем другой человек. Сегодня он был какой-то весь взъерошенный, с озабоченным лицом, что было на него не похоже. Вот что мегаполис делает с человеком…

– Еле-еле вырвался от матери, – вздохнул Илья, – то она себя плохо чувствует, то ей срочно понадобилось сделать ремонт, то истерика со слезами – как я буду без тебя жить? Спрашиваю, а как ты мою армию пережила, ведь меня целый год не было?

– Она же не одна осталась, с отцом… А ты, кстати, с ним не помирился?

– Не помирился, – неохотно подтвердил Илья, сразу ощущая неприятный холодок при воспоминании об отце. – Ты же знаешь, как меня достали его придирки… По его словам, профессию я выбрал не ту, надо было стать как минимум спецназовцем, тогда он был бы доволен. Джаз – музыка несерьёзная. Сам я ленивый, дерзкий и безалаберный, а из-за моего характера меня отовсюду выгонят… Надоело, – с горечью рубанул Илья, невольно подогревая свою обиду.

После ссоры с отцом он меньше всего хотел об этом говорить с Алексеем, хотя тот был ему как брат. В его семье отношения были совсем другими, и Илье иногда казалось, что друг его осуждает. Однако на лице Лёши было написано лишь молчаливое сочувствие.

– Мать, наверное, скучать по тебе будет, – перевёл тяжёлый разговор приятель.

– Мне её немного жалко, – задумчиво протянул Илья, – боится, что я не вернусь.

– Правильно боится, – наконец ободряюще улыбнулся Лёшка, – с твоим талантом ты везде пригодишься. А в Астрахани негде развернуться.

– Ну почему, – покачал несогласно головой Илья, – можно и преподавать, и концерты давать. Но… ты прав – здесь больше возможностей. Кстати, квартира далеко?

– На метро полчаса, а там пешком. Недалеко. Давид как всегда на высоте – найдёт, договорится, заплатит. В общем, всё устроил.

– Да-а, в каком-то смысле нам повезло с руководителем. Недаром его в армии сразу в ефрейторы повысили.

Они дружно рассмеялись.