Город семи королей

— Ну, спасибо тебе, Татьяна, — наконец проговорил он, — спасибо на добром слове. Ты, значит, хочешь сказать, что я такие новости из телевизора узнаю… спасибо.

— Кирюша, да ты что, обиделся, что ли? — поспешила я загладить свою оплошность. — Да я же пошутила! Вот и разговаривай с тобой! Все время было у человека чувство юмора, и вдруг — на тебе!

— Да нет, что уж тут… я не обижаюсь, — пробубнил Киря.

Мне потребовалось еще долго уговаривать его, прежде чем я поняла, что мир восстановлен.

— Так вот, насчет журналистки, — вернулась я наконец к интересующей меня теме, — не поделишься знаниями?

— Что, клиент наклевывается?

— Вроде того.

— А конкретно, что тебя интересует?

— Ну, например, труп хотелось бы посмотреть, да и вообще… Узнать, что по этому поводу думают официальные органы.

— А сама-то ты что думаешь?

— Сама я, еще даже не начав расследование, ничего думать не могу, а вот клиенты мои, например, думают, что убийство связано с профессиональной деятельностью потерпевшей.

— В самом деле? Ну что ж, клиентов своих можешь поздравить — новости они смотрят очень внимательно, — поддел меня Киря. — А исходя из такой информации, и выводы делают… соответствующие.

— А ты думаешь, ее репортажи здесь ни при чем?

— Я думаю, что они здесь даже приблизительно ни при чем.

— А вот, например, последняя статья…

— Да, да, я в курсе, именно о ней и говорили в новостях.

— Ладно, хватит уже, злопамятный мой. Почему ты думаешь, что убийство не связано со статьей?

— Я тебе скажу так, у всех журналистов одна и та же профессиональная болезнь, каждый из них абсолютно уверен, что именно он и есть тот самый пуп земли, который всех так интересует. Это у них еще с перестроечных времен пошло, когда газетные репортажи и правда имели какое-то значение. Но времена давно переменились, и на то, что пишут в газетах, никто не обращает внимания. Все заранее уверены, что если материал обличающий, то это или черный PR, либо заказной репортаж. У нас уже был такой случай. Один тоже вот, не хуже этой Ланы, получил по полной программе, еле в реанимации откачали. И конечно, не успел очухаться, давай кричать: это все власти, мол, хотят отомстить за мою правду, ну и все такое, в этом духе. Мы начали копать, и правда поначалу подумали, что экзекуцию заказал один из таких не последних товарищей…

— Ну вот, я же говорю…

— Да ты до конца дослушай сначала, потом говори. Причина-то оказалась вовсе не в чересчур правдивых репортажах, а в том, что этот самый потерпевший состоял в любовниках у жены обвиняемого. Вот тебе и месть за правду.

— Хочешь сказать, что Лану заказала чья-нибудь ревнивая жена?

— Не исключено.

— Правда? Тогда отсюда, пожалуйста, поподробнее. — Похоже, у Кири имелась какая-то информация, недоступная широкой общественности.

— Ладно уж, расскажу тебе. Об этом ты из новостей не узнаешь.

Эта самая Лана, — продолжал Киря, видимо оценив мое смирение, — ничем не примечательная девушка из спального района. Происхождение у нее самое что ни на есть пролетарское и круг общения ограничивается вахтерами и продавцами. А между тем в своих репортажах она приводит информацию, касающуюся высших чиновников города, и информацию, как правило, достоверную. Откуда, ты думаешь, она могла ее получать?

— Я думаю, ты мне скажешь.

— Я-то сказать могу, но только по очень большому секрету.

— Ты мои принципы знаешь.

— Только на это и надеюсь. Информацию Лана получала от чиновника городской администрации Базеева Сергея Аверьяновича, для которого она являлась чем-то вроде общественного рупора, и не исключено, что по совместительству — любовницей. Через Лану Базеев доводил до сведения общественности то, что ему было нужно, ну и скорее всего не пренебрегал и некоторыми другими ее услугами. Известно, что самая крепкая любовь та, в основе которой лежит совместный бизнес.

— А что, у этой Ланы, у нее никого не было? — спросила я, вспомнив безутешного Аркадия. — Ну, в смысле, кроме этого чиновника.

— Кажется, кто-то был, но мне ли тебе объяснять, Танечка, что одно другому совершенно не мешает.

— В общем-то… да, действительно…

— Ну вот. Не будет ничего удивительного в том, что Базеев, рассказывая Лане всякие интересности о своих коллегах, нечаянно сболтнул что-то и о себе самом. Что-то такое, чего говорить не следовало и чем, возможно, Лана впоследствии могла бы его шантажировать, например. Это одно. Другое то, что Базеев женат. В этом тоже можно найти мотив. Во-первых, для самого Базеева, который, возможно, по каким-то причинам захотел отделаться от Ланы. Кто знает, может, она требовала, чтобы он женился на ней, или заявила, что беременна. А во-вторых, мотив мог быть и у жены Базеева, которая, нечаянно узнав о связи мужа, захотела, например, устранить соперницу. Конечно, все это пока только предположения, но согласись — предположения весьма вероятные.

— Что ж, пожалуй… То есть твои ребята сейчас будут отрабатывать именно эти направления?

— Да, думаю, они наиболее перспективные. Конечно, выводы сейчас делать рано, времени-то прошло…