Город сестёр (СИ)

- Рассветает. Теперь часы придётся переводить! На моих пол первого... Дня... И что?

- Ты что - недоволен, что солнце всходит? - Удивилась Бабка.

- Пока не всходит. Так... Забрезжило. Но холодать перестало.

Сидели в бане ещё пару часов. Молчали ошарашено. Шило, тот вообще завалился на полок и задремал.

Солнце вышло из-за горизонта. В окошечко бани проник нежный свет утренней зари.

Короткий осмотрел удивлённо всех и спросил.

- Мы что? Будем жить дальше?

Бабка снова взяла власть в свои руки.

- Так. Ладно. Проверим способности. Это - прежде всего.

Пашка проверил. Дар знахаря вернулся в том же формате, что и до "затмения".

Остальные тоже облегчённо вздохнули.

* * * 15

Вышли на крыльцо. Снег во дворе таял. Пахло весной и ручьями. Солнце полностью вышло из-за горизонта.

Команда стояла на крылечке бани щурясь на восход.

- Ну... И что это за хреновина была? - Обратился ко всем Шило.

Все промолчали. А Пашка пригласил.

- Идите в дом. Я сейчас.

Группа пошла "в гости", а Скорый выгреб из печи горящие уголья, затушил их в снегу и вычистил печку.

По дому, не успевшему остынуть за несколько холодных часов, как по музею, ходили члены экипажа пепелаца.

- Хорошо живёшь, - похвалила Бабка, - богато, уютно.

- Жена? - Показал на фотографию Короткий.

- Да. - Пашка забрал три рамки с фотографиями. - Жена Лариса, сын Виталька, дочка Кристинка, десять лет.

Бабка кивнула на фото.

- А сын на тебя совсем не похож.

- Он мне не родной. Когда я с Лариской сошёлся, Виталику уже три года было.

- Вдова?

- Нет. Просто разошлась с первым мужем... Пил.

- Красивая, - вздохнула Бабка, - такую не скоро забудешь.

- Я её никогда не забуду. Она мне не просто жена. Она мне друг... Была...

Вздохнул.

- Ну, ладно. Посмотрите, - может кому-то что-то пригодится. Бабка, посмотри Ларискины вещи. Она как раз где-то твоего размера. А я пойду к Кармановым, для Беды фотографии родичей заберу.

И пошёл к соседям.

Но сразу же вернулся.

- Бабка, ещё посмотри вон там, в Кристинкиной комнате, игрушки для Анечки. Там много всего. Книг много.

Бабка его спросила.

- Скорый, ты, наверное, смеёшься над нами? Над тем, как мы запаниковали.

Пашка вздохнул.

- Нет, ребята. Ничего смешного в этом нет.

И снова ушёл.

Когда Пашка вернулся, Бабка уже набрала две здоровенные клетчатые сумки игрушек и четыре полиэтиленовых пакета книг. А Пашка вытащил из кладовки трёхколёсный велосипед.

Подумал, - Хорошо, что не выбросил, когда дочка выросла.

Погрузили всё в багажник, велосипед поставили на свободное сиденье.

И ещё много, очень много чего детского осталось. Кристинке ни в чём не отказывали.

Больше никто ничего себе не взял. Всё, что казалось таким необходимым и важным в обыденной земной жизни, в Улье никому не пригодилось. Все элементы уюта, электроника, украшения, безделушки, модельная одежда, дорогая мебель, драгоценности, ковры и зеркала... Зачем они? Вот если бы пулемёт... Или спирт.

- Спирт! - Вспомнил Скорый. Принёс из кладовки оставшиеся полторашки и засунул в свой рюкзак. Подумал, подумал и прихватил два двенадцатилитровых армейских термоса, которые купил зачем-то, да так ни разу и не использовал.

Начальница подогнала багги к крыльцу, увидела термосы, восхитилась.

- Ух ты! Какая прелесть! Ох и хозяйственный ты мужик, Скорый. У меня муж такой же был.

Они не спеша расчехлили пепелац, Не спеша всё загрузили и поехали разорять администрацию Отрадного. И даже не успевший прогреться воздух, холодком ранней весны облизывающий лица, не вызывал недовольства. Сама радость от возможности жить, перевешивала все неудобства и дискомфорт.

Сначала вернулись на Железнодорожную улицу. Решили маленько попотрошить трупики, раз уж такой удачный случай выпал.

Лесопосадки почернели. Листва походила на мокрые грязные тряпки болтающиеся на ветвях. Трава, засыпанная снегом, выжила и теперь выглядывала кое-где зелёным из под белого. На тающем снегу вяло копошились твари. Те, которые остались живыми от расстрела. Видимо перезагрузка солнца плохо отразилась на их здоровье, - еле-еле шевелились, бедолаги.

Бригада вытащила новые, блестящие тесаки и порубила головы всем зараженным, которые определились зрением Бабки, как живые. Потом приступили к уборке урожая.

И вот тут ждал сюрприз.

Содержание грибных затылочных наростов сваливали в Пашкины термосы, не разгребая рыхлую массу паутины. А вот содержимое долек самого здорового зелёного элитника Шило перебрал на скорую руку.

Каждый сосредоточенно занимался работой, таская горсти грибной паутины в общий котёл. Все, склонившись, резали трупы, когда Шило заорал. Просто заорал.

- А-а-а!

Он стоял на горе элиты, тряс над головой кулаками и орал.

- А-а-а!

Все повыхватывали пистолеты и заняли круговую оборону.

- Что?! Шило, что случилось?!

Тот престал орать, спрыгнул с туши и протянул открытую ладонь.

- Смотрите, любимцы фортуны! Чтоб я сдох, бля!!

На ладошке красовалась белая жемчужина.

Тут заорали все, даже спокойный Короткий. Бабка обнимала Шило и чмокала его в щёки.

Когда немного успокоились, обговорили этот факт и решили никому не открывать тайну. То, что в крупных элитниках тоже бывают "белые".