Город сестёр 2

Он частичка машины, существующей только для одной цели — выжить. Даже его благотворительность, раньше задуманная немного от щедрости души, немного из меркантильных соображений, теперь становится — инструментом выживания. Она создаёт опору в жизни, фундамент из множества благодарных ему должников.

Самое страшное то, что он ежедневно кого-то убивает. Тварей ли, имунных ли… И он перестал тяготиться этим процессом. Нет-нет, он ещё не скатился в то состояние, в котором получаешь удовольствие от уничтожения. Но получать «неудовольствие» он перестал. Теперь как-то так… Мимоходом. Ну, убил и убил, что, мол, такого. Он начал относиться к этому даже с некоторым юмором. Видимо, сарказм — защитная реакция психики на непрекращающийся стресс.

А с другой стороны, все, кого он «лишил живота», вели странный образ жизни. Мягко говоря…

Возможно здесь, в этом бардаке, у него есть определённая функция. Обязанность вычищать общество от паразитов…

Зашевелилась Бабка. Скорый посмотрел на звёзды за окном — вставать рано. Надо ещё вздремнуть.

Но сон не шёл.

Каждое утро Дугин просыпался с надеждой оказаться дома. Дома, в своей постели, рядом с женой. С надеждой, что это Лариса положила на него ручку и ножку. И это жена сопит ему в ухо, чуть прихрапывая. Но нет. Не видеть ему больше ни жены, ни детей.

И каждый раз становилось горько и обидно.

— За что?!

Пашка чуть ослабил свечение своего мозга и тут же отрубился, провалившись в темноту искусственного сна.

Разбудил его шепот женщин.

— Не надо, — говорила Танечка, — пусть поспит. Он выматывает себя своим даром. Надо ему выходной устроить. Капитальный выходной.

Бабка отвечала.

— Да я же всё вижу. Вон у него чернота под глазами…

Пашка приоткрыл веки. Бабка сидела перед ним на коленях и горько смотрела на стрелка-знахаря. Горько, но с такой нежностью и любовью, что у Скорого хандра как-то отступила.

— Спи, Пашенька. Спи, родной. Мы на завтрак тебя разбудим…

Погладила по руке.

Скорый прислушался к себе — да, надо бы ещё вздремнуть. Немного не добрал. И выключил снова свои мозги.

Проснулся сам, когда запахло чем-то вкусным.

Встал, размялся, помахал руками, повертел головой и потелепался мыться-бриться.

Когда сел за стол на своё место, Ванесса спросила.

— Павел Дмитриевич, как вы себя чувствуете.

Пашка вздохнул.

— Нормально.

Бабка не согласилась.

— Да ничего не нормально. В гроб краше кладут. Сегодня ничего не будешь делать. Отдохни денёк. Договорились?

Пашка молча покивал.

На кухне что-то щёлкнуло. Бабка огорчённо помотала головой.

— За утро, уже третий раз.

И крикнула в сторону кухни.

— Сырчикова! Ну, что ты всё щёлкаешь?! Ты хочешь опять в обморок брякнуться?!

— Ой, — отвечала Надежда, — скажите уж прямо — сахару пожалели.

— Ну, вот что ты с ней будешь делать?! Иди сюда! Щёлкалка… Завтракай давай!

Надя уселась на место, отрезала себе кусок омлета, подвинула тарелку… И, вместо того, чтобы есть, начала раскладывать у себя перед носом золотые серёжки, колечки, цепочки…

— Ну и зачем ты их наклепала?

— Так золото же!

— Если ты уж так хочешь золота, то поехали в Отрадный, вынесешь целый ювелирный магазин.

Габри прямо вспыхнула энтузиазмом.

— А что — так можно?!

— Сейчас мы попрёмся за цементом, завезём тебя в какую-нибудь ювелирку. Повеселишься. А эти эксперименты заканчивай. Запас здоровья у тебя не бесконечный.

Надежа очеканила.

— Не волнуйтесь, Шеф. Всё под контролем.

Бригада посмеялась. Бабка сказала Павлу.

— А ты сиди дома. Уже на покойника начал походить.

Пашка не стал возражать. Что-то он сегодня не в себе.

— Так. Ладно. Планёрка… Я с Шилом и Коротким в Отрадный за цементом. Потом, когда приедем, пойду в Администрацию… Короткий?

— После Отрадного мне надо мощный преобразователь собрать и трансформатор. Повесить распределительный щит. Заделать дыру в баке и поставить в него электрический нагреватель. Я бы хотел, чтобы мне Скорый помог, но раз у него выходной…

— Я помогу, — обещал Скорый. На возмущённые фырканья женщин, успокоил.

— Я просто сегодня не буду использовать Дар. А железяки таскать, — это не работа.

— Ладно. Помогай. Что у тебя Игла?

— Мне надо с начальником МЧС встретиться. И потом, с Марией Максимовной, проверим ещё раз всё приготовленное. Сделаем инвентаризацию с переписью. Мне нужен транспорт.

— Возьми один броневик.

— Потом надо куда-то всё имущество переместить. В одно место, чтобы не собирать по всему Полису…

Бабка поинтересовалась.

— Школа пойдёт?

— Ну… — Удивилась Игла — Да, пойдёт.

— Я сегодня, после поездки поговорю с Алмазом. Хочу здание школы прибрать к рукам… Теперь ты, Беда.

— Я с утра с Яной к Гоги сбегаем, закончим там проверку. А потом — с Ванессой Витольдовной.

— Ясно… Шило, ты как?

— Как, как? Я с тобой в Отрадный. А потом к Игле подключусь. Там же всё раскладывать надо… Кстати… А что там в школе? Гвоздь, что — съехал куда-то?

Бабка тяжко вздохнула.

— Съехал он, Ромочка… На тот свет.

— А вся его банда?

— Следом за ним…

— Твою же копалку… Это твоя работа?… А почему мы не в курсе?

— Ой, Шило. О каждом пустяке я буду, прямо, сообщать.

Шило возмущённо потряс головой, пошипел, поматерился тихонько, себе под нос.