Город сестёр

Внутри ангара, к столбикам, врытым в землю на месте возникновения окна, соорудили бетонный пандус.

Бабкина бригада ожидала их приезда. Экипировались как в дальнюю дорогу. Сидели, кто где, на стройплощадке, разговаривали. Собрались все, включая Деда и Янку.

Чем хороша Скания, так это тем, что в её кабине свободно помещается кваз. Даже голову пригибать не надо сидя за рулём.

Подогнали технику к ещё не оформленному воротами входу.

Бекас вылез из кабины, почесал чешуйчатую маковку. Постоял у заднего борта.

Бригадные подошли, спросили:

— О чём задумался?

— Чёрт. Надо как–то выгружать скотину.

— Много?

— Коров… Да не знаю… Голов сорок. И птица в броневиках.

— А свиней забрали, — спросил Скорый.

Все посмотрели на него как на недоумка.

— А что такого?

— Свиньи при перезагрузке обращаются, — пояснила Бабка, — а имунные хрюшки, — она пожала плечами, — я такого что–то не слышала.

Бекас задумчиво огляделся:

— Как выгружать–то. Надо наклонный настил сколотить.

— А как ты их туда загрузил? — поинтересовался Шило.

— «Как», «как»… Подсаживал… Чёрт!

— Не гневи Бога, — влез молчаливый Дед.

— Надо было больше ангар делать, чтобы фура вошла, — подумал вслух Короткий.

Из броневиков вылезли три человека, одинаковых, словно близнецы.

— В портал всё рано бы не пролезла, — вздохнул Бекас. — Ну что, надо ссаживать бурёнок.

Шило с Коротким, как два экскаватора, стаскали к заднему борту обломки стен, уложили более менее лесенкой. Отошли, оценили, — пойдёт. Начали выгружать скотину и загонять её в ангар.

И всё бы прекрасно, но… Когда Бекас отправил одного близнеца в портал и уже оттуда открыли достаточно широкое окно, бурёнки никак не хотели идти в сверкающую портальную плоскость. Промучились часа полтора, проталкивая каждую корову индивидуально. Скотина косила сумасшедшими глазами, ревела, упиралась, но против двух мулов и одного кваза ничего не могла сделать. Её просто волоком засовывали в колыхающееся окно.

Мужики умаялись, до пота.

За скотиной в портал ушли бронетранспортёры.

— А вы куда собрались? — указав на рюкзаки, спросил кваз.

— К тебе. Или ты против?

— Ну, пошли, — слегка удивился Бекас и первым шагнул в портал.

Бригаде отдали в распоряжение три домика на внешней границе села. Каждый на два хозяина. Те, которые огородами на озеро… Или бывшую реку. На воду, короче.

Бабка быстро собрала планёрку и коротенько обрисовала задачу на ближайшие дни.

— Так. Ладно. У меня всего пару слов. Кто заикнётся о работе, получит подзатыльник. Мы отдыхаем. Приступили к выполнению…

К пяти часам пришёл Бекас, припёр под одной подмышкой мангал, под другой здоровенный полиэтиленовый кровоточащий свёрток. А Лизонька следом принесла четыре большие круглые булки хлеба. Сообщили огорчёно.

— Две не выдержали перехода. Пришлось добить. Вот мясо.

— Ты про коров?

— А про кого ещё… Странно — курам хоть бы хны, а коровы…

Надя–Гарби просветила:

— Куры — тупые, а коровы умные. У нас корова просто умница, всё понимает.

— У кого — «у нас»? — озадачился кваз.

— Ну, у мамы, у папы… «Там».

Владимир, которого до сих пор не окрестили, всё руки не доходили, всё время старался держаться поближе к Гарби. Пашка подумал:

— Дай–то Бог. Может сладится у них. Только надо объяснить мужику про травму, которую девочка получила в плену. Чтобы не напортачил.

Поставили мариноваться говядину, расселись, кто на ольховых чурках, кто на траве.

Пашка посмотрел на небо, на воду, на дальний лес…

— Бекас, а рыба тут есть?

— Не знаю. Должна быть.

— А что за вода?

— Затон Ангары… Если ты хочешь порыбачить, то удочки вон в том доме. Дом тоже пустой… Видимо заядлый рыболов жил. Там и леска и крючки…

Пашка обнял сидящих рядом Тьму и Бабку.

— Отпустите завтра на рыбалку?

— Неа, — помотала головой Таня, — не отпустим. Я с тобой пойду. А ты как? — наклонилась посмотрела на Бабку.

— Я тоже схожу. Посмотрю, что это за увлечение.

Бекас ткнул пальцем:

— Лодки вон там, на берегу. Одна большая, казанка, с мотором.

— Замётано.

И стали сидеть дальше, наслаждаясь тишиной и теплом солнца спускающегося к горизонту. Хотя, какой к чёрту горизонт в плоском мире.

Шило встал.

— Пойду — баню проверю. Рабочая, или нет.

— Рабочая, рабочая, — успокоил Бекас.

— Тогда пойду топить. Маша, ты со мной?

— Ну а куда же я без тебя, — встала Беда, отряхнула штаны сзади, взяла Ромку под руку и пошли за дом к бане.

Попарились. Первыми женщины, потом мужики. Пашка, так на три раза.

Потом сидели в ограде и не спеша, смакуя, ели мясо, приготовленное Бекасом на решётке. Очень вкусно, кстати. И, что уж совершенно кстати, — с хлебом. Домашним, круглым, подовым.

Пашка отметил про себя, что надо бы привести Нине формочки с Отрадного хлебокомбината. Потом отмахнулся от этой мысли. Отдыхать, так отдыхать.

Перед тем, как отправится спать, помянули Ванессу. Чаем.

Скорый проснулся ни свет не заря, выбрался из–под своих женщин и пошёл искать удочки. Нашел четыре штуки. Проверил леску — достаточно прочная. Там же и прочие причиндалы. Подсачек, садок, куканы.

Поковырял в огороде лопатой навозную кучу и накопал половину поллитровой банки червей.

Когда вернулся в дом, Бабка и Тьма уже не спали. Пожаловались: