Город сестёр

— Тем более, — отрезала Бабка и закончила планёрку.

Когда Скорый с Шилом вошёл в полутьму гаража, Шило прямо набросился на него:

— Ну, что?! Ну, Как?! Что ты узнал?!

— Шило, да успокойся ты.

Шило прямо забегал перед Пашкой потрясая над собой руками.

— Да не могу я успокоиться!

— Садись. Слушай.

Уселись.

— Я, своим знахарством, только слегка к ней прикоснулся. Но всё равно почувствовал.

Шило напрягся, подался вперёд, уставился, не мигая, на Пашку.

— Огромное удовольствие. Она вся просто лучится счастьем. И она даже слегка возбуждена. Вот, что я понял. Ей нравится. Так что успокойся, и продолжай.

Шило облегчённо выдохнул:

— Значит я ещё сегодня буду её… ну… по всему телу. А потом…

— Подожди, Рома. Ты проходишься только по телу, что ли? А лицо?

Шило возмутился:

— Но ты же не сказал!

— Шило, ты зачем мои советы воспринимаешь как инструкции? Ты давай учись импровизировать. Лицо — это обязательно. Ушки, носик, щёчки, губки… Это очень важно. И нашёптывай ей. Нашёптывай. Какая она красивая, восхитительная, лучшая… Ну, ты понял.

Шило усмехнулся:

— А я и нашёптываю. Ох и нашёптываю…

— Ну, вот и молодец. Давай прицепы разгружать.

* * *

Бабка с Коротким и Ванессой блукали по городу почти весь день. Часов до четырёх.

Скорый с Шилом успели разгрузить оба прицепа. С одним, пустым, сгоняли в город, прикупили европоддоны и рулон полиэтилена. Разложили поддоны вдоль свободной стены, накрыли их полиэтиленом и расставили запчасти для нового лунохода, как в музее.

Потом Шило пошел в общагу, выклянчил у Беды пачку бумаги и захватил настольную лампу. И весь день, забыв про обед, Пашка в гараже чертил схему новой багги. А Шило сидел напротив за столом и сопел, наблюдая за рождением конструкции.

Заглянула вернувшаяся из похода Бабка. Заворчала:

— Всё чертят и чертят, чертят и чертят. Бумаги на вас, оглоедов, не напасёшься.

Посмотрела на вытянутые рожи мужиков. Хохотнула:

— Да шучу я. Шучу. Пошли. Надо маленькое собрание устроить.

Сели за поздний обед. Бабка начала:

— Ладно. Так. Короче, ситуация такая. Участок у церкви нам отдают бесплатно. Вот свидетельство о собственности. Восемьдесят две сотки. Благотворительность — святое дело. И отец Ефрем загорелся идеей. У него тут, конечно, свой интерес. Но это нам только на руку. Какие будут соображения?

Все долго молчали. Бабка обратилась к Павлу.

— Ну, чего ты молчишь? Выкладывай соображения.

— Да я как–то… Ошарашен скорость, с которой ты решаешь вопросы.

— А чего тянуть–то. Дело хорошее, нужное, выгодное. Давай, управляй. Блин, я как подумаю о куче проблем впереди, у меня аж руки холодеют.

Пашка собрался, сосредоточился.

— Первым делом проект. По проекту определим сметную стоимость. Всё остальное — потом. Нам нужен профессиональный архитектор–проектировщик и профессиональный инженер–сметчик. Нужно найти таких людей. Как это тут сделать я не в курсе.

— Я, пожалуй, найду. Только, Беда, будь добра, напиши объявление, размером в половинку стандартного листа. Оплата… А сколько это будет стоить? А, Скорый?

— А то я знаю! Есть тут служащие с твердым окладом?

— Да. Стриж, к примеру, получает шестьдесят два спорана за пятьдесят дней. А Женька Стенин… Ну, Савва, вы помните… он — сто восемьдесят.

— А… Вот сколько стоит поесть в столовке?

— Пять горошин.

— А в споранах?

— Один споран, это двенадцать горошин. И вообще тут как–то сложилось… Всё по двенадцать.

— В смысле.

— Ну, смотри. Белая, это двенадцать зелёных. Зелёная — двенадцать красных. Давай я тебе нарисую.

И Бабка уселась рисовать схему финансовых пропорций.

А Мария спросила:

— А вот у нас сколько споранов?

— Если перевести весь чёрный жемчуг в спораны то примерно… Так.

Бабка достала записную книжку.

— На острове осталось четыре тысячи пятьсот сорок две. С собой у нас три тысячи в НЗ. И… Так… Пятьсот три на мелкие расходы. Так. Восемь тысяч сорок пять штук. Самих споранов очень много. Так… это плюс это… двенадцать тысяч пятьсот семьдесят девять. Горох, красный жемчуг, зелёнку я считать не буду. Мы их сами трескаем — будь здоров. Янтарь пока трогать не будем. Итого — на сумму… Твою мать! Нихрена себе! Миллион сто семьдесят одна тысяча пятьдесят девять споранов. Или… Больше четырнадцати миллионов гороха. Просто питаться в столовке можно всей бригаде… Нихрена себе! Сто семнадцать тысяч дней… Или… триста двадцать лет!

— Офигеть, — прошептала Машка. — Так мы, что — миллионеры?

— Есть такое дело, — согласилась Бабка. И протянула бумажку Скорому — Вот, держи.

Пашка подчитал.

— При найме, начинай с двух сотен споранов. Максимум — двадцать пять чёрных. Не в месяц, а за всю работу…

Бабка села, подпёрла кулачками голову.

— Да. Что–то мы грандиозное замыслили. Прямо страшно. Ну ладно, занимаемся делами дальше.

И все занялись.

Скорый показал свои чертежи Короткому.

— То есть — две несущие фермы? А мне кажется надо сделать три. Одна между сиденьями будет проходить. Там всё равно не функциональное пространство.

— Разумно. Согласен. Лишняя прочность не помешает.

— Ты про прицеп ещё не думал?

— Пока нет.

— Днище у тебя тоже по принципу жесткого треугольника?

— Да.

— Труб хватит?

— Ну, если не хватит, сгоняем в Челны.