Город. Штурм Грозного глазами лейтенанта спецназа (1994–1995)

Где-то через час, когда уже более-менее рассвело, к БТРу начали подходить какие-то люди, в том числе и женщины. Молча, без причитаний, убитых уволакивали. Я сидел в окопе, наблюдал за происходящим в бинокль и чувствовал себя как на раскаленной сковородке. Случайный взгляд в нашу сторону, и мы обнаружены. Однако все обошлось, жители пособирали трупы, уволокли оставленные нами без внимания автоматы и, не оглядываясь, разбрелись кто куда. Днем вести какие бы то ни было разведывательные действия было по крайней мере неразумно. Потихоньку перебрались в дом. Найденных нами «рабов» решили никуда пока не отпускать. Мало ли что может случиться, мужики и так забиты и запуганы. Попадут в руки боевиков и сдадут нас со всеми потрохами, а нам это ой как не надо, и так здесь находимся на птичьих правах.

Наблюдателей выставили на полуразрушенном чердаке; туда же и забрался связист.

«Найденыши», проснувшиеся от звуков недавнего боя, жались в углу и испуганно посматривали на нас. Вдруг мы озвереем и начнем вымещать свою злость на них?

Паша, занимавшийся хозяйственной деятельностью, недолго думая припряг «освобожденных» для различных работ. Кого-то заставил громоздить кирпичные завалы в широких коридорах дома, кого-то подрядил чистить картошку для завтрака. Я, разобрав трофеи, обнаружил несколько десятков противопехотных мин-«лепестков» ПФМок и пару ОЗМ-72. ПФМки были мне ни к чему, а вот ОЗМки вполне можно было использовать для выставления небольшого минного поля, дабы обезопасить подходы к своей цитадели.

Взяв в руки подкотельник с горячим чаем, я осторожненько поднялся на чердак к наблюдателям. Григорович равнодушно рассматривал окрестности в бинокль и смачно позевывал. Связист дремал в уголку, напялив на голову наушники. От моего пинка он проснулся, очумело помотал головой и включил радиостанцию.

На пункт управления на этот раз выйти не удалось. Зато наши друзья мотострелки живо отозвались. Проснувшийся «Янтарь» расспросил меня про обстановку и пообещал влупить по месту сбора техники боевиков, ежели группировочная артиллерия игнорирует мои данные. Он поинтересовался, не собираюсь ли я обратно. В принципе, задача была выполнена и система обороны боевиков в этом районе более менее вскрыта. Можно и вернуться. Хотя если вернемся, то нам снова нарежут задачу, а того и гляди могут кинуть в центр города, а туда я как-то не очень стремился. Здесь, хоть и шастают боевики на БТРах, все равно как-то поспокойнее. Переговорив с начальником блокпоста, я побегал по частотам, послушал переговоры, доклады о «двухсотых», «трехсотых». Кому-то приходилось несладко, намного хуже, чем нам. Погибала целая бригада на вокзале, но я об этом как-то не задумывался. Попозже, когда мы уже работали в Ленинском районе города, события тех дней стали более-менее известны, но какого-либо отпечатка почему-то не оставили — видно, сильно был занят делами своего маленького подразделения и спасением своей шкуры и своих подчиненных. Задумываться над бойней в районе железнодорожного вокзала я стал намного позже, уже через несколько лет, когда началась Вторая чеченская, а так все было недосуг.