Город (СИ)

Если бы кто-нибудь сейчас засекал время, с которой мчится его коляска, то Георгий наверняка был бы обладателем нового мирового рекорда среди инвалидов-колясочников.

Георгий отдал этому броску свои последние силы, и у него почти получилось осуществить задуманное, когда, вырвавшись из клубка лихорадочно извивающихся тел, на него бросился одержимый.

Этому безумцу почти удалось его достать. Если бы Георгий инстинктивно не отдёрнул голову, то челюсти безумца наверняка сомкнулись на его горле. Вместо этого его зубы громко клацнули у самого уха Георгия.

Прямо за его спиной людской поток преодолел затор, состоящий из опрокинутых тел, растаптывая как придорожную глину, и в тот же миг столкнулся с лавиной преследователей, которые гнались за ним от пересечения Московской и Достоевского.

На этот раз свара была настолько грандиозной, что у Георгия появился реальный шанс оторваться от своих навязчивых преследователей.

Через тридцать метров Георгий вылетел на проспект и повернул в сторону мемориала, воздвигнутого в честь солдат павших в Великой Отечественной Войне, так как в ту сторону дороги тоже был небольшой уклон.

Если бы не многополосная дорога, то обилие оставленных и разбитых машин перекрыло всю проезжую часть и, тем не менее, Георгию приходилось проявлять настоящие чудеса вождения, для того чтобы преодолеть все те препятствия, которые вставали у него на пути.

Сзади начал нарастать необъяснимый грохот, и повернув голову назад, Георгий увидел, как сотни людей бегут прямо по корпусам брошенных машин.

Меж тем близилось пересечение проспекта Победы с улицей Кирова. В отличии от многополосного проспекта эта двухрядная дорога была наглухо забита машинами столкнувшимися в страшной панике, охватившей водителей и о том, чтобы продолжать движение по ней не было и речи. Единственная дорога, по которой он реально мог двигаться, была грунтовая тропка, выводящая его к спуску на реку. Там дорога, тоже была не ахти какая, но огромный уклон давал ему возможность развить умопомрачительную скорость и реальный, хотя и небольшой, шанс оторваться от своих преследователей.

Но всё это было возможно лишь после того, как он прорвётся сквозь барьер из сотен машин вставших на его пути.

Его глаза стремительно искали здесь хотя бы малейшую брешь, которой он смог бы воспользоваться до того как столкнётся с непреодолимым препятствием.

Преграда казалась цельным монолитом, и это не могло душе настоящую панику.

— Ну, должна же быть здесь какая-нибудь лазейка? — в отчаянии закричал он.

И в самом деле, такая лазейка была, только он до самого последнего момента не мог наверняка определить того, сможет ли коляска протиснуться в этот зазор, или одно из её колёс врежется в бампер. Конечно, он страстно желал, чтобы ему удалось проскочить здесь, иначе и быть не могло, так как времени на то, чтобы искать другую брешь у него не было, и он в отчаянии направил коляску туда.

Но в тот момент, когда до лазейки оставалось лишь пара-тройка метров, Георгий с ужасом осознал, что коляска здесь не пройдёт.

* * *

Всеволод — водитель автоцистерны лихорадочно метался по относительно небольшой площадке перед автозаправочной станцией вот уже несколько часов, показавшихся ему целой бесконечностью.

Все выходы отсюда были перекрыты брошенной в панике техникой: легковыми и грузовыми машинами всех мастей, так что всё, что ему теперь оставалось — это безостановочно колесить по кругу, надеясь на то, что очередная атака безумцев на бензовоз вновь закончится неудачей.

Он понятия не имел с чего началось это массовое помешательство, но сейчас его это почти не интересовало. Если говорить откровенно, то у него даже не было времени на то, чтобы об этом задуматься — все свои силы он сосредоточил на том, чтобы выжить в этом аду, и, кроме этого, не сойти с ума. Он абсолютно не сомневался в том, что если, что-то не изменится в самое ближайшее время, то безумие, без всякого сомнения, настигнет его, так как почва для сумасшествия была самая что ни наесть благодатная — люди который неустанно преследовали его автоцистерну без всякого страха бросались под колёса многотонной машины, и огромные колёса с хрустом давили рёбра, ломали позвоночники, перемалывали внутренности, а дальше происходило совершенно необъяснимое и наиболее безумное — даже после всего этого многие из них вновь поднимались на ноги и продолжали преследование до тех пор, пока вновь не оказывались под колёсами машины. В конечном итоге все ОНИ заканчивали одинаково — они оставались лежать на повлажневшем, чёрном от дьявольской крови асфальте, а оказавшаяся в ловушке многотонная громадина автоцистерны под завязку заполненная топливом, делая очередной круг по площадке, раз за разом подскакивая на распростёртых телах, как на влажных бесформенных болотных кочках.