Город (СИ)

Блаженная улыбка, исказившая его лицо, со стороны более всего напоминающая дикий оскал, о существовании которой он и сам вряд ли догадывался, медленно сползла с его лица.

Ключей в замке зажигания не было.

* * *

Андрей прошёл мимо ресторана «Клеопатра» вплотную подступив к новой ограде огораживающий старый парк. Руководство ЮТИТПУ взявшее шефство над этой территорией очень рьяно взялось за дело. Почти ничего здесь не напоминало тот тенистый островок, через который пролегала удобная дорожка, почти идеально пересекающая его по диагонали, по которой так удобно было спешить по утрам на работу.

Теперь от всего остались лишь одни воспоминания: тополя были полностью уничтожены, как утверждал ректор ЮТИТПУ, с последующей посадкой более благородных сортов деревьев, от асфальтовой тропки, с помощью которой он экономил, по крайней мере, три минуты пути, не осталось ровным счётом ничего — её сровняли с землёй грейдера.

Сейчас вход на территорию парка был метрах в пятнадцати от угла — там, где строители оставили небольшой незагороженный пролёт, правда пробираться до него приходилось по узкой тропке обрамлённой по сторонам лопухами, почти в рост человека, мокрыми от утренней росы. От этого проёма в ограде тянулась дорожка, протоптанная такими же несгибаемыми упрямцами, что и он, продолжающих упорно ходить той же дорогой, почти в точности повторяющей контуры старой.

Андрей относился к той категории людей, которая очень тяжело принимала всё новое, считая его не всегда лучшим. Кроме того, Андрей слишком ревностно относился ко времени отданному производству справедливо пологая, что те несколько минут, которые он потратит для преодоления этой преграды вокруг забора, как все те кто уже смерился, он, с гораздо большей охотой, использовал бы по своему усмотрению. И вообще он старался проводить на работе минимум времени, как перед её началом, так и по завершении, так как за это ему не платили. Пусть на первый взгляд это и казалось смешным и чудаковатым, но если сложить все те «лишние» минуты, проведённые на заводе, то они складывались в часы, минуты, недели, месяцы, а если ты отработал на заводе не один десяток лет, то и вовсе в годы. Эта работа и так не доставляла ему особого удовольствия, а от мысли, что ему придётся посвятить ей ещё и никем не компенсированный год, а то и больше, становилось совсем невмоготу. В общем, его жизненное кредо заключалось в том, чтобы отдать своей работе времени не больше положенных восьми часов (хотя с учётом часового обеда, проведённого взаперти всё на том же режимном предприятии, тридцати минут на дорогу к заводу и столько же обратно, как ни крути, получалось десять). По той же самой причине на работу сегодня он шёл не как обычно к восьми, а к девяти: необходимые заготовки для работы должны были подвести именно к этому времени и для того, чтобы бесцельно не слоняться по цеху он взял час без содержания. В любом случае, он работал не на тарифе, а на сделке и конечный результат (зарплата) зависели не от часов, проведённых на предприятии, а от закрытых, на его табельный номер, нарядов. Конечно, можно было оформить на этот час простой, но, как показал предыдущий опыт, оформление его отнимало столько времени, нервов и имело такую низкую финансовую отдачу, что Андрей зарёкся впредь с этим не связываться.

Внезапно всего его размышления были оборванны самым наигрубейшим образом.

— Вот же твари! — не сдержавшись, воскликнул Андрей.

Он стаял перед лазейкой, которую закрыли, очевидно, совсем недавно. По видимому это произошло ближе к вечеру предыдущего дня, так как ещё вчера возвращаясь с работы в шестом часу Андрей не наткнулся на эту преграду. Единственный путь, прорезавший парк по диагонали, был отрезан.

Возвращаться назад ему не хотелось, да и не в его это было правилах и, плотно сжав челюсти, Андрей осторожно пошёл по мокрой траве вдоль нового забора, проклиная его создателей.

Руководство ЮТИТПУ издавна страдало нездоровым пристрастием к агрокультивации, что, в общем-то, очень странно — ведь этот институт не имел никакого отношения к образованию в области лесного и сельского хозяйства.

«Должно быть, — со злорадной усмешкой, размышлял Андрей, — это был зов крови далёких косматых предков, вгрызающихся в землю палкой-копалкой, в самом чистом виде».

На его памяти ещё очень свежо было воспоминание, когда своенравный ректор отдал распоряжение выкорчевать пни старых тополей стоявших вдоль институтских корпусов на улице Достоевского. Сколько было возни, шума и нестандартных технических решений: кто-то пытался выжечь засевшие намертво в земле корни с помощью грандиозных кострищ с использованием бензина, кто-то, используя связи отца в гарнизоне, сумел привлечь для выкорчевки громадный военный тягач (обыкновенные бульдозеры и трактора в этом случае оказались просто бессильны).