Город скорби

После всех этих откровений люк закрылся и лик работяги исчез. Я начал спускаться, замечая, что пресловутая фотография висит на каждом этаже. И везде взят один и тот же кадр. Один и тот же момент времени.

Я стою у домофонной двери и смотрю на её красный глаз. Есть ли тут хоть какое-то отличие от прошлого подъезда? Всё кажется таким знакомым…

Захожу в дверь и вижу кошку на лестнице. Она открывает рот, чтобы мяукнуть. Но вместо классического кошачьего приветствия я слышу другое.

«Это петля».

Часть 3. Окрестности

Игра в «испорченный телефон»

Сегодня (на дворе январь) стоял в пекарне и видел следующую картину. Пенсионерка с собачкой спрашивала у продавщицы – милочка, а пироги у вас с чем?

– Пироги вчерашние – размеренно сказала продавщица, готовясь дать словесный отпор (если бы такой потребовался).

– Хорошо, но с чем они? – продолжает расспрос дама с собачкой, всматриваясь в засыпанное выпечкой пространство прилавка.

Продавщица назвала наименования пирогов, а женщина с собачкой на руках восприняла информацию неверно, переиначив её на свой лад. Эта игра в «испорченный телефон» продолжалась несколько минут.

Только после бессмысленных попыток наладить контакт нарисовалось хоть какое-то решение проблемы. И они разошлись мирно.

К чему это я?

«Испорченный телефон» поджидает нас всюду и везде. Его естество встроено и в городскую структуру.

А город – неуклюжая проекция, созданная на основе человеческих мыслей. Люди видятся, общаются, но так и не понимают друг друга. Город поглощает радость, покрывает пылью наши чувства и эмоции, город искажает людские слова. Иногда кажется, что до нас долетает лишь искажённое эхо, заставляя нас идти наперекор здравому смыслу.

В один из дней (уже и не вспомнить) дело было так. Где-то в стороне микрорайона имени Бабаевского произошёл «теракт». Так его сразу окрестила толпа. В каком-то здании укрылись стрелки, а к точке невозврата их привёл конфликт с местной полицией.

Происходила эскалация чрезвычайного происшествия. Одного из полицейских в ходе той перестрелки убили. Выстрелы записывались на видео и попадали в виртуальное пространство.

И люди писали про это в группу нашего города. Выдумывали сотню разных историй, разрабатывали тысячу собственных версий. В 20 году!

Когда почти у всех и каждого есть интернет. Когда логика и философия частично разбираются в университетах.

Небольшая (но страшная, не спорю) перестрелка в глазах людей предстала чем-то демоническим.

Люди рисовали страшные картины, говоря о том, что начинается война. Паника разрослась. Но ОМОН в скором времени устранил незадачливых стрелков. Зря они втягивались в перестрелку с силовыми структурами. Победитель в таких историях бывает только один.

«Испорченный телефон» сработал. Люди кричали, звонили в ведомства, писали сообщения в социальные сети. И с каждой минутой локальный конфликт перерастал в глобальный террористический акт.

Итоги? Усиление безопасности в университетах, колледжах, школах. Наш декан закрыл большую часть дыр в ограждении. Поставил новые КПП. Истерия длилась пару месяцев, а потом прекратилась.

Ненадолго.

Социальные сети служат не только источником чего-то полезного. Пока одни занимаются собственными делами, другие создают теории заговора. Благодаря мессенджеру WhatsApp на улицах нашего города появился маньяк. Неплохо, не так ли? Люди сами создали жуткую байку, люди сами в неё и поверили. А улицы города смотрели на нас. Город был декорацией. Город был серым кардиналом.

Много чего было на его улицах: страшные детские игры, отравленные конфеты, иголки от шприцов, прикреплённые к лавкам. Это лишь малая толика примеров. Мы совсем не умеем общаться. Мы живём в пределах одного города, но ведём себя как иностранцы.

У меня в детстве был друг Сергей. Своеобразный мальчик. Мало двигался, много ел. В школе пристрастился к сухарикам и газировке.

Его мать подкидывала ему денег на обеды, а он их благоразумно копил. Копил, чтобы потом купить себе любимое лакомство.

Мне он всегда казался немного отстранённым. Живой пример того, что делает с детьми развод родителей. Мать кричала на отца, отец молчал до поры до времени, а потом решил уйти. Хотел уйти тихо и мирно, но у него ничего не вышло. Серёжа все скандалы и истерики впитал в себя. Родители не думали об его детской душе.

И с ним произошла такая история. Пример того, как мы неумело общаемся друг с другом, как странно на нас воздействуют слова. Или не действуют. В один из дней он сидел дома и ел сухарики, думая о порции газировки. На неё тогда денег не хватало. Тут зазвонил телефон.

–Трынь! -

– Слушаю – сказал осторожно Серёжа, думая, что звонит мать с работы.

– Серёжа? Мамы нет? Кстати, Серёжа, у тебя отец умер – протараторила его бабушка. Выговорилась, а потом повесила трубку.

Серёжа отошёл от аппарата и сел к своей тарелке с сухариками. «Я не знаю, что со мной в тот момент было. Никаких чувств. Никаких эмоций. Сидел в ступоре и доедал хрусteam». Вот так мне говорил Серёжа.