Город смерти

— Наверное. Не знаю. Наставница Алиса умерла три года назад… А про биологических предков я не в курсе.

— Ты что, детдомовская?

— Не понимаю, — удивилась Сандра. — Просто — не в курсе. Наверное, если бы решила узнать, кто они, узнала бы, но зачем? Детей должны воспитывать профессионалы.

— То есть всех детей отнимают у родителей?

— Не отнимают. — Сандра закончила и теперь насухо вытирала бритву. — После рождения мать кормит ребенка грудью, а спустя пять месяцев отдает в интернат и возвращается к трудовой деятельности.

— А отец?

— Донор?

— Слушай, у вас семьи есть?

— Здесь, в городе, есть. У бы… У людей есть семьи, у тех, кто хочет. И у лунарей есть, конечно. Но редко кому разрешают завести детей в супружеской ячейке, любовь слепа и не думает о генетической совместимости. Зато у нас… у лунарей, и детской смертности нет, а у людей — очень высокая, сам видишь, какие условия. А у вас?

— У нас в этом свобода для всех и каждого. Никто… ну, в России никто не контролирует рождаемость, никто не запрещает людям жениться и беременеть. В общем, нормальное общество. У вас ведь до войны так же было?

— Да… Надо же… Я слушаю про твой мир, и мне светлее становится: люди там живут, свободно живут. Здесь только дикие свободны, мутанты. А лунари — ограниченней всех, но не замечают, что заперли себя в клетке. Все, Вадик, иди мыться. Тебе спинку потереть?

Сколько сил потратила она, чтобы голос звучал спокойно? И все равно прорвалась жажда — прикоснуться к чужому миру, чужой сытой жизни и свободе… Сандра хотела — но не Вадима, а его реальности. Вадим поднялся, обнял ее и поцеловал в лоб, покрытый бисером пота.

— Справлюсь, не маленький. И пожалуйста… Называй меня Вадиком!

* * *

Дверь в кабинет была заперта.

— Руся, Тумба, откройте! — приказал Леон.

Щелкнула щеколда, высунулась озабоченная физиономия Руси.

— Уже все, — похвастался он. — А ты это… Вернулся?

— Как видишь.

Пленного от стула уже отмотали, он лежал на полу, выкатив глаза. Леон склонился, нащупал сонную артерию, кивнул.

— Ты что, не доверяешь? — пробормотал Тумба, наматывая на руку веревку, которой несчастный и был удавлен.

— Проверяю. — Леон перебрал разбросанные по столу вещи, сложил в мешок.

— Что-то случилось? — Руся почесал в затылке.

— Ничего. Пока — ничего. Не нравится мне этот лунарь. Значит, так: тело уничтожить, чтоб даже волоска не осталось. Ясно?

— Ну, да…

— Если о нем будут спрашивать, вы ничего не видели и не знаете. Если проболтаетесь — вы трупы. И я вместе с вами.

— Так это… так серьезно. — Если бы квадратная рожа Тумбы могла вытягиваться, она бы вытянулась.

— Лучше перестраховаться. Согласны?

— Ну…

В разговор встрял Тумба, выперся между Русей и Леоном:

— У нас пополнение! Трое!

— Замечательно. Я спешу, поговорим об этом завтра.

— Точно все хор…

— Все!

Леон сунул в потайной карман еще один пистолет и зашагал к выходу, выглянул, осмотрелся. Мишка Ходок развлекался, кидая камнями по воображаемым мишеням. Заметил босса, помахал рукой.

— Куда едем? — спросил он, когда Леон поравнялся с машиной.

— Давай за руль. По пути сориентирую. Никого не заметил, пока стоял? — спросил он уже внутри.

— Да вроде нет.

— Выйди и проверь. Сделай вид, что осматриваешь машину.

— Понял!

Ходок исполнил приказ и вернулся спустя минуту.

— Никого.

— Хорошо. Помнишь Милашку?

Ходок завел мотор и сосредоточился на дороге, она тут была одна.

— Какую именно?

— Пидорка, что под Мэттом. Белобрысый, ухоженный, у Баронства живет.

— Ну и?

— Адрес знаешь?

— Примерно.

— Значит, так. Отвозишь меня в бункер, едешь к нему, берешь его за шкварник и доставляешь ко мне.

Ходок присвистнул, но от комментариев воздержался. Позже, когда выехали на асфальт, уточнил:

— Но он дорогая шлюха, может быть занят.

— Скажи, что сам Мэтт поручил.

— А если…

— Найди его. Из-под земли достань.

Ходок кивнул и глубоко задумался.

Бункер находился недалеко от базы. Десять минут — и БТР прибыл на место. Леон отправился к себе, впервые доверив важное задание Ходоку.

Вот родной цоколь, узкий лаз и длинный коридор. Повинуясь воле хозяина, с легким скрипом отворяется бронированная дверь. Единственное место, где здорово было отрешаться от мира, скорее всего, пропало. И все потому, что Сандра повелась на смазливенького хмыря, точную копию Милашки.

Леон растянулся на диване и закрыл глаза. Потом нехотя поднялся, обошел первую комнату, коснулся картин, прощаясь.

Дожидаясь Ходока, Леон наспех собрал рюкзак и отправился на улицу. Слежки он не заметил. Обычно он кожей чувствовал врага. В заброшенных развалинах, поросших бурьяном, — никого. Шелестит ветер пакетами, клонит к земле шапки чертополоха. Даже ворон нет.

Ходок прибыл через полчаса. Вслед за ним, испуганно озираясь, спустилась копия Дизайнера. Или спустилось. Завидев Леона, втянуло голову в плечи. Подошло. Потупилось.

— Пойдем. — Леон положил ему руку на плечо и обратился к Ходоку. — А ты жди в условленном месте.

Тот кивнул и отчалил. Белобрысый пидор с тоской проводил взглядом БТР и обратился к Леону:

— Так некрасиво поступать. Без договоренности, без предупреждения…