Город снов

«Ты расти, расти моя картошечка,
Буди солнышко, буди солнышко,
Лучиком оно тебя согреет, пригреет -
Грядочка моя не захиреет,
Грядочка моя не захиреет,
Уродится вновь картошечка,
Уродится вновь картошечка.
Ты расти, расти моя картошечка».

- Ты впал в загруз, - продолжала картавить картошка.

- Нет, мне хорошо так, - воспрянул я.

Саламандра к этому времени вскочила на лавку и изображала вечную свободу, потом идущего человека с какой-то японской сосредоточенностью, вообще, она походила на смышленого японского ребенка, капризного и буйного. Я попытался что-то им рассказать, но вызвал только картофельный смех и негодование Саламандры, она не хотела, чтобы я говорил, как будто я и так уже слишком много всего им наговорил за время общения раньше. Она все норовила меня сбить или показывала всем видом, что ей неинтересно меня слушать, я делал ей замечания, предлагал самой что-нибудь рассказать, но ее хватало лишь на препирания со мной. Картошку все это забавляло и бесило одновременно, но помешать нам она не могла. Саламандру что-то задевало во мне, и я чувствовал это. Жажда соперничества наполняла ее до краев как глупую девочку, а мне просто нравились ее волосы и истеричные нотки в голосе, ее неподражаемость и язвительность, но я никогда, почти никогда, не показывал ей этого, просто дурачил, доводил и смешил сообразительного ребенка, хотя уже давно не ребенка. Тогда я еще не знал, что это она.

- А почему ты без истукана? - вдруг спросила картошка.

- Истукан домой улетел, вообще, он давно уже не истукан. Обиделся бы, если бы здесь был, Исконак лучше говорить.

- Почему ты не улетел с ним? - не унималась картошка.

- Крыса мне помешал, это длинный разговор - вам скучно станет. Я вам про восьмидесятые лучше расскажу, сегодня план такой, в восьмидесятые уносит, даже еще дальше, в семидесятые, давно такого не курил, классный план, пять часов таращит как табл, но по-другому. Мы с Крысой накурились, вот нас прибило, все детство вспоминали. Представляли, как люди жили в XVIII веке, потом наше время, восьмидесятые вспомнили - круто, хотели в семидесятых побывать, но Чайлд нас кинул.

-Да, да… круто, - кривлялась Саламандра. И начинала истерично посмеиваться.

-Ты знаешь, что я делал, когда маленький был в 9, 10, 11 лет?

-Что-о?!

-Мы в лагеря ездили, там фильмы крутили на видео, рубль вход, тогда на видаки мода пошла, ведь в семидесятые их еще не было. Мы всякие фильмаки смотрели про ниндзя, кун-фу, ушу. Брюс Ли, Ван Дамм…

-У-у-у, у-у-у…

- А ты что делала в детстве, Саламандра?

- Я не ездила в лагеря. У бабушки в деревне сидела на огороде с картошкой общалась.

- У тебя что, скучное детство было? Ты дралась в детстве?

- Да! Таких, как ты избивала.

- Ты меня передразниваешь, тебе неинтересно? Расскажи что-нибудь про себя.

- Да рассказывай, вон картошке интересно.

Картошка сидела на лавочке и улыбалась, этакое картофельное счастье.

- А вот и не подеретесь, - завопила она, когда я обхватил Саламандру сзади за талию и стал поднимать и подпихивать ее коленом, желая, ее обнять и отшлепать одновременно.

- Ну, отстань, хватит!

- Ты мне не даешь ничего сказать, и сама ничего рассказывать не хочешь, - выговаривал ее я, садясь на лавку.

- Я же тебя не затыкаю. Рассказывай. Просто мне не интересно тебя слушать. Я честно сказала правду, что я врать должна?

- Не должна. Но мне, вообще, ничего сказать не даешь. Орешь какие-то гадости.

- Почему гадости… Мне просто не интересно. Это ты остальное накручиваешь.

- Я не хочу ничего уже рассказывать. В тебе что-то накипело, а сегодня прорвало, и я вижу твое реальное отношение.

- Ну, почему ты так судишь. Мне же так только сейчас. Почему людям нельзя сказать правду - они сразу обижаются?

- Людям не нужна правда, никому она не нужна. Всем нужна красивая ложь.

- Правда глаза колет, - вмешалась картошка.

Я уже насупился и сделал вид, что обиделся, хотя больше испытывал удивление, Саламандра была другой.

- Тебе нравится мне гадости вывозить?

- Да, нет же. Ты меня не понимаешь.

- Прекрасно понимаю, у тебя просто бычка. Исконак мне рассказывал, что у тебя бывает такое под планом.

- Я всего раз пять курила или шесть, и с ним, может, всего пару раз - он не знает, какая я на самом деле. А один раз я их сильно обманула. Потом утром сказала, что на самом деле со мной ничего не было, и они сильно обиделись. Я пожалела их и обманула еще раз, сказав, что обманула их вчера. А самой мне было очень прикольно.

- А им прикольно было?

- Думаю да, я такое вытворяла, что они втроем не знали, как со мной быть.

- А с кем ты тогда была, и когда это произошло?

- В октябре. Тогда я еще в общаге жила. Исконак, Кени и Кирюха, мы вчетвером были.

- Исконак что-то мне такого не рассказывал.

- Ты тогда еще не общался с нами так, как сейчас, да и все этот случай не любят вспоминать: мы чуть не перессорились тогда все.

Город снов