Город Солнца

Их рога не были приспособлены, чтобы колоть, но скорее, чтобы наносить удары и цеплять. Я не возражал бы, чтобы они были лучше вооружены, но у меня было ощущение, что в тяжёлой схватки они, вне всякого сомнения, будут союзниками.

Хищники начали показываться более часто, подобравшись ближе, и смог гораздо точнее оценить их силы. У меня сложилось впечатление, что их было от пятнадцати до двадцати пяти особей.

Если я был прав, то их было более чем достаточно, чтобы нанести нам огромный вред — если бы они продолжали следовать своей теперешней осторожной тактике до тех пор, пока не подобрались бы достаточно близко для стремительного броска, а затем напали бы все одновременно.

Но не это было у них на уме.

Одна из собак, более смелая, чем остальные, в конце концов покинула укрытие слишком на долго и попыталась по диагонали перебежать к кучке растений всего лишь в двадцати футах от нас. Один из лучников выстрелил, и стрела угодила твари прямо под лопатку. Та перекувыркнулась через голову и издала ужасающий вой. Она лежала на спине и дёргалась. Выстрел не убил её наповал, но он определил её судьбу.

Между тем остальные продолжали кружить вокруг. Но пример того, что случилось с их менее везучим сородичем не отпугнул их. Это, казалось, возбудило их ещё больше. В воздухе ещё сильнее запахло кровью, а кровь своего собственного вида была, по всей очевидности, для них таким же стимулом, как и кровь естественной добычи.

Другой лучник пустил стрелу, попав волку в лапу — снова рана не была смертельной, но снова она остановила хищника, который повернулся, чтобы заскакать прочь, на бегу цеплясь стрелой за траву.

Затем появились остальные, группами по два-три, никак не согласуя свои действия. Трое были сбиты стрелами, затем четвёртый… затем все оставшиеся оказались у периметра оборонительного квадрата… и яко-олени вступили в дело, опустив головы и роя копытами землю.

Неожиданно всё смешалось, лучники оказались не в состоянии точно посылать своий стрелы. Они отступили в нутрь, держа стрелы наложенными на луки, чтобы выстрелить при первой же представившейся возможности, когда волки приблизятся для завершающего прыжка. И волки прыгали, оскалив пасти на свою естественую добычу — на быков. Их стратегия нападение маленькими группками — была расчитана на то, чтобы валить травоядных, отрезанных от стада. Они могли стоять, бодаясь и ударяя копытами, и пока один хищник занимал вооружёную рогами голову, остальные впивались в ноги или прыгали на шею. Но голова была не единственным оружием, которым располагали быки, и их передние ноги расшвыривали нападавших.

Стрелы одна за другой впивались в плоть. Лучники теперь не промахивались. Не смотря на замешательство, они находили свои цели волков отброшенных в сторону и катящихся по земле, показывая свои бледные подбрюшья, на мгновение оказываясь беспомощными.

Затем боковым зрением я заметил, как один из волков совершил совершенно невероятный прыжок на плечи одного из быков, его челюсти впились в мохнатый загривок. Когда длинные клыки вонзились в шерсть, бык крутнулся и ударил рогами. Один рог угодил волку в бок и превратил мощный прыжок в беспомощный акробатический полёт. Отброшенный в сторону, волк свалился в центре нашего оборонительного кольца… прямо на меня.

Я поднял руки, чтобы прикрыть лицо, но был сбит на землю весом падающего тела. Волк был так же ошарашен, как и я, к тому же он падал на бок, поэтому его челюсти — всё ещё сжимавшие длинную коричневую шерсть — попусту щёлкнули в воздухе. Я отчаянно попытался отбросить его прочь, едва оправившись от его присутствия, но всё, чего я достиг, сваливая с себя тело — это перевернул его так, что он снова оказался на ногах и восстановил равновесие. Я до сих пор лежал на спине, а это была наихудшее положение для самообороны. Всё, что я мог сделать — это захватить шкуру на его шее и толкать вверх, пытаясь удержать эти кошмарные клыки подальше от себя. У меня не было особых навыков в борьбе такого рода, но я как-то умудрился задрать ему голову. Животное принялось дёргаться и вырывать голову, чтобы освободиться, но оно потеряло ориентацию и никак не могло её восстановить. Слюна забрызгала пластик моего больше ни от чего не защищающего костюма, и огромные желтоватые клыки снова распахнулись, словно капкан.

Больше я ничего не мог сделать.