Город Солнца

- Компаньон не умирает, - сказал он. Это было достаточно верно. Коммуны никогда не умирают. Отдельные клетки умирают, но их смерть не пробивает бреши, как это случается при удалении клеток из сложно устроенных организмов.

- Так что же происходит с ним? Он вытаскивает свои корни и ждёт, пока его пересадят новому хозяину?

- Я не могу ответить на этот вопрос, - ответил он. По крайней мере, это было откровенное заявление. {Здесь} начинался барьер. {Здесь} находились секреты, которые скрывались от нас в течение двадцати-дневной ознакомительной игры.

- А как насчёт души мёртвого человека? - Продолжил я. - Она попадает на небеса посредством генерации газа? Она отлетает от покойника, чтобы встретитья с его создателем?

Сарказм, конечно, пропал даром - так же, как и некоторый вызов.

- Душа, - ответил он, - не меняется со смертью. Она такова, какой была всегда, в Самом и исходит от Самого.

Здесь, снова, был явный менталитет роя. Индивидуальность - это всего лишь часть целого. На жизнь и разум целого не оказывает никакого влияния смерть индивидуума. Индивидуум был {частью} целого, но умерев, он становится ничем, а целое остаётся тем же самым. Зачем им относится с почтением к своим мёртвым? что я делаю с клочками состриженных волос или кусочками ногтей? Какое мне дело доклеток кожи, которые отмирают каждый день? Они были частью меня, но больше ими не являются. Я же не изменился. Но эти клетки никогда не обладали каким-либо собственным существованием. Если бы я был образованием основанным на базе общественных псевдо-организмов, думал бы ли я так же? И если бы я был частью человеческого общества, которое каким-то образом обладало {ментальностью} общественных псевдо-организмов, мог бы я тогда думать о собственой жизни в тех же понятиях, что я думаю о жизни этих кусочках ногтей или клетках кожи?

Возможно.

Но я всё ещё не мог до конца осознать, что могло происходить здесь... какого рода отношения существовали между аркадийцами и их паразитами. Этомогло быть замечательное содружество, когда чёрные клетки дают всевозможные преимущества в обмен на жизненные соки, которые они получают от своих хозяев - лучший контроль над телом и разумом, возможно, защиту от болезней, если защитные ресурсы паразита прибавляются ресурсам тела хозяина.

С другой стороны, это мог быть полный контроль хищника над жертвой - все те же преимущества, но действующие исключительно в интересах побегов и их совершенно гипотетических независимых личностей, родившихся в присвоенных мозговых клетках.

Такие личности, если они существовали, имели бы некоторые существенные преимущества перед их первоначальным вариантом. Изменчивость. И свободу от морали. И единственным ограничением их потенциальных возможностей и разума было бы то, на сколько большими они смогли бы вырасти. Сколько вещесва чёрного паразита мог содержать каждый человек? Какого рода дополнительную биомассу мог прокормить человеческий апетит в дополнение к своей собственной. Я снова подумал о Земле. Я видел некоторых с очень большим апетитом - и видел людей таскавших на себе просто поразительные излишки биомассы - даже с угрозой для своего собственного здоровья.

Даже, если всё это так, подумал я, то могло быть и хуже. Предположим, что нечто подобное развилось на Флоре, где всё вырастает до гигантских размеров...

Холмы на западном берегу реки, по мере нашего продвижения, отступали к горизонту, и вскоре слева от нас раскинулась огромная плоская равнина. На дальнем берегу мы по-прежнему могли видеть вересковые пустоши вдоль долины реки, но небо было серым и затянутым тучами, и вершины холмов размывались клубящимися облаками.

Растительность была странно пятнистой, тёмные и светлые оттенки зелёного контрастировали друг с другом, образуя своего рода мозаику. Там где имелись деревья, они по большей части имели тенденцию расти небольшими группками - были одна или две небольшие рощи, но ни одного леса. Мы пересекли несколько маленьких ручейков и потоков, несших воду от дальних притоков речного бассейна. Сама же река в этом месте была широкой и медленно текла своим руслом.

Пока мы оставались вблизи речного берега, мы видели в избытке проявлений дикой природы. Я видел несколько стад крупных травоядных некоторые принадлежали к тому же виду, что и наши животные. Мы проехали мимо одного из стад, пришедших к реке на водопой. Они не выказали никаких признаков страха. Я с интересом отметил, что только около половины животных имели заметную поросль под косматой шерстью. Было возможно, что некоторые животные были инфицированны та, что это было не заметно, но я проехал достаточно близко от двух из них, чтобы удостовериться, что никакие чёрные линии не скрываются под их шерстью.