Город сожженных кораблей

– Нет. – Стивен обдал Настю жарким взглядом и подумал о том, как жалко, что эта близорукая, красивая женщина слишком робка, слишком закомплексована, чтобы сразу втянуть ее в приключение. Взять да улететь вместе. Он бы придумал, как это сделать. Но в таких вещах никогда не стоит слишком гнать лошадей. Ему кажется, он ей понравился. Она ведь выбрала его из какого-то количества людей. Провожает. Ну, чем уж он таким ей помог? Любой бы набрал телефон сына. А она, рассмотрев его в очках, улыбнулась, назвала симпатичным, идет провожать. То есть размер благодарности уже не соответствует услуге. Стало быть, надо подождать. Вдруг вообще она позвонит первой? И это будет многое значить, потому что женщина скромная и, судя по всему, верна мужу.

– Я тоже отвечу вам цитатой. «Никогда не говори «никогда».

– Я скажу. Никогда. У этой женщины, с которой я прожил немало лет, черная душа. В юности чем темнее омут, тем интереснее. Страсть. Когда юность проходит, все называешь своими именами: цинизм, жестокость, развратность, – а после этого нельзя не поставить точку.

Она проводила его до эскалатора. Он вдруг резко взял ее за плечи и крепко поцеловал в губы, горячим, влажным поцелуем. Настя постояла, пока он не скрылся из виду. Затем достала носовой платок и стерла с губ его слюну. Аккуратно свернула платочек и положила его в маленький пластиковый пакет. Там уже лежали два волоска Стивена. Набрала номер Масленникова. Конечно, она близорукая, но контакты в своем телефоне видит.

– Здравствуйте, Александр Васильевич. Я хочу к вам кое-что привезти. Вдруг пригодится для идентификации… Пока не знаю, с какой целью и к чему приложить. Просто пока Артем болен, хочется набрать какого-то материала для следственного эксперимента. Ну, может, еще для чего-то.

– И ты туда же. Что у тебя?

– Потовые выделения пальцев на моем телефоне, волосы и слюна бывшего мужа Сикорской.

– Слюна откуда? Он плевался?

– Он меня поцеловал.

– Какой-то ужас. Но Сережка это заслужил. Он нашелся. Сейчас его перебинтуют, и отправим домой. Надоел он тут всем своими выходками.

– Его опять ранили?!

– Да нет. Во время борьбы кровотечение после того ранения началось.

– Какой борьбы?

– Сечкин от него убегал, то есть уезжал. Сережка практически ДТП устроил на встречке. Тот сопротивлялся. Серега скрутил, отвез в отделение. Приехал к нам, чтобы мы его в порядок привели.

– Значит, Сережа тоже знал еще вчера…

– Что?

– Кому Сикорская сообщила о том, что Элизу нашли, бандитов взяли.

– Я не в курсе.

– Она мне сама сказала, что сообщила об этом Сечкину и Боровицкому.

– Значит, Сережке померещилась ниточка. Посмотрим. А твои трофеи я сам возьму у вас дома. Привезу этого пациента, доставлю, так вернее всего будет.

Глава 29

Элиза в больничном халате открыла дверь в коридор. Сидевший у ее палаты молодой полицейский сунул в карман айфон, встал и вежливо сказал:

– Извините, вам выходить нельзя.

– Можно, – сказала Элиза. – Я могу куда-то убежать – в этом халате, тапочках, без денег? Или вы думаете, что я вооружена? Пистолеты, автоматы, пулеметы? Можете обыскать.

– Я здесь сижу, потому что не должен вас выпускать.

– А какой у вас выход? Вы же не станете меня хватать и заталкивать обратно. Я буду кричать и сопротивляться.

– Здесь нельзя кричать, – невольно улыбнулся парень.

– Вот видишь. Как тебя зовут?

– Андрей.

– Не мешай мне, Андрей, пожалуйста. Я сейчас вернусь. Мне нужно туда, в реанимацию. Меня могут увезти, а я не знаю, жив ли мой жених. Мне говорят, что жив, но ты же понимаешь, что я не могу никому верить.

– Я просто не знаю. Кто тебя туда пустит, даже если я не задержу?

– Пустят. Мы можем никогда не увидеться. Ты это понимаешь или ты совсем тупой?

– Иди. Сама бед натворила, а я тупой. Но я буду смотреть. Не хватало без работы остаться.

– Спасибо, – вежливо кивнула Элиза и пошла по коридору.

За большим стеклянным окном была одна кровать, на ней лежал Артем, весь в трубочках разных приборов. Рядом с ним что-то делала операционная сестра Ксения. Элиза потянула дверь, она была заперта изнутри. Она подождала. Когда Ксения открыла дверь, не дала ее закрыть.

– Мне нужно на него посмотреть.

– Да нельзя никому. Даже родителям еще не разрешили.

– Почему? Он умирает?

– Откуда я знаю. Нет… Он пришел в себя, но пока даже дышать не может, а тут ты рвешься. Говорю же: даже матери еще нельзя.

– Мать никуда не денется. Мне ехать в тюрьму. Я – его невеста.

– Какие-то новости. Хотя… Жизнь ты себе поломала из-за него. Сейчас никого нет из врачей. Вот повязка, надень мою шапочку, халат, и на секунду, поняла? Чтобы персонал подумал, что это я, если пройдет кто-то. Что-то мне так жалко вас, дураков.

Элиза в секунды переоделась, прошла в палату, подошла к Артему. Белое лицо, закрытые глаза, черные тени под ними, синие губы. Ей пришлось сдержать всхлип. Она не ожидала, что его вид так ее потрясет. Как не ожидала тогда, что именно он за ней придет в этот ад. Он открыл глаза, посмотрел, глаза расширились.