Город сожженных кораблей

– Только молчи, – быстро сказала Элиза. – Иначе меня выгонят и никогда к тебе не пустят. Я сама все скажу. Ты должен жить. Ты – мой. Я так решила. И неважно, будем ли мы вместе, увидимся ли еще… Что бы ни случилось, знай: ты – мой.

Элиза наклонилась и поцеловала его руку. Артем чувствовал теплый дождь ее слез. Он понял, что жил ради этой минуты.

– Ой, – вздрогнула у двери Ксения. – Александр Васильевич, я пустила ее. Увезут ведь в тюрьму. Она сказала, что невеста ему.

– Ничего, – сказал Масленников. – Правильно, что пустила. Она невероятно сильный человек, она подтолкнет его к жизни. А насчет невесты – она тоже правильно сказала. Ей теперь нужен статус, чтобы видеться с ним. Их так связала беда.

Элиза склонилась к уху Артема, шепнула: «Спи» – и тихо пропела: «Там-та-там-та-там-та-там. Та-там-та-там…»

– Меня здесь не было, – сказал Масленников Ксении и быстро пошел к своему кабинету.

Элиза вернулась, быстро отдала Ксении маску, халат, шапочку. Ксения посмотрела на ее длинные, мокрые от слез ресницы и подумала, что она никого так давно не жалела, как эту самоуверенную, властную девушку из другой социальной «песочницы», которая решила именно так сделать свою судьбу. Легко уже не будет. По одной причине: она не позволит себя вытаскивать. Никому.

– Слушай, давай я тебе сделаю успокоительный укол, – сказала Ксения. – Ты же совсем не спишь, я вижу и слышу.

– Нет, не нужно, ни в коем случае. Я спокойна, мне нельзя ничего пропустить.

– Да елки… Какао у меня есть. Сварить?

– Да… – Глаза Элизы стали беззащитными, детскими. – Мама мне в детстве всегда на ночь варила какао. А где мама и папа?

– Во дворе! Они вообще оттуда не уходят. Боятся, что тебя увезут. А сюда подниматься тоже не очень можно, да и твой покой берегут. Ты же у них большой фрукт.

Элиза подошла к Андрею, который опять встал, смотрел на ее мокрые глаза сочувственно.

– У тебя есть наушники? – спросила она.

– Да. А зачем?

– Воткни себе в уши, послушай что-нибудь. Мне нужно пять минут. Я буду плакать. У меня все хорошо. Мой жених жив. Он пришел в себя. Спасибо тебе.

Глава 30

Сергей делал то, что у него лучше всего получалось: держал паузу. Его мама всегда жалела, что он не стал актером. Кроме внешности голливудского ковбоя, любви к эффектам, он очень здорово умел держать паузу. Мама говорила: это не каждому актеру дано. На что Сергей отвечал: «В жизни всегда есть место паузе». В данный момент он ею наслаждался, наблюдая, как извелись уже все, кого он пригласил к себе в кабинет. Был бы Земцов, тот, конечно, уже пытался бы его оскорбить. Ха! Но сейчас начальник – Сергей, а кроме подчиненных, в кабинете исключительно интеллигентные люди.

– Дама и господа! – наконец произнес он. – Понимаю, что у вас накопились ко мне вопросы. Если выражаться точнее, то вы ими меня задолбали, извините за выражение. К Александру Васильевичу это, конечно, не относится, потому что без него ничего не является фактом. А любая экспертиза требует времени, как и мой мыслительный процесс.

– Да? – с радостной мстительностью переспросил Вася. – Только мыслительный? А Сечкин заявы строчит, что ты ему по уху дал и что-то порвал. Что – забыл, но от Версаче точно.

– Я всегда открыт для закона, – встал в красивую позу Сергей. – Главное, чтобы он был открыт для меня. И это требует отдельного времени. Люди, которые стали в результате расследования фигурантами дел об убийстве Валерии Никитиной и похищении Элизы Никитиной, обладают серьезными возможностями и связями. Их в этом смысле требуется ненавязчиво обезвредить.

– Вот это уже интересно, – вмешался Масленников. – У тебя есть такой секрет?

– Да, – серьезно сказал Сергей. – Дело у нас такое: если ничего не скрывать, то они выставят себя откровенным дерьмом. Может, и откупятся, но запах – на всю жизнь однозначно. Это не просто отъем бизнеса, мужские разборки. Это то же самое, но путем убийства и похищения девушек. Да и сама Сикорская, скорее всего, была бы приговорена. Если бы не я, пардон, мы. Но об этом чуть позже. Так или иначе, ответят все. Кроме покойника. Теперь сразу то, что всех интересует. Особенно представителя интересов обвиняемой в убийстве Элизы Никитиной. Есть ли необходимость держать ее в СИЗО? Разумеется, она бы не скрылась. Разумеется, она не социально опасна. Она жертва. Такая крутая жертва оказалась. Пока ее изоляция необходима. Мы не можем охранять ее круглосуточно. Мы не знаем, сколько участников в группировке исполнителей заказных преступлений. И еще кое-кто на свободе, и сейчас для нас очень проблематично его достать. Элиза – главный свидетель обвинения всей этой милой компании родственников, друзей, сожителей, партнеров и их шестерок… Как-то так. Речь и о программе защиты свидетеля. Мы устроим ее нормально. Немного времени.