Город страха

Арутюнов поднял палец и указал на потолок. При этом он так шутливо закатил глаза, что можно было бы рассмеяться, если бы не ситуация и не тема визита. А они как раз отбивали у Лысенко всякую охоту шутить. Этот человек пришел к нему вообще уже в нарушение всех сложившихся правил. Он сейчас ставил главу Харитоновского муниципального района в положение бессловесного барана. Это было не только неприятно и обидно. Это не только злило, но заставляло насторожиться. Если там наверху перестали считаться с Лысенко, то каков будет следующий шаг? И не надо обольщаться, что он сидит на выборной должности, что ни районная администрация, ни областная его на этот пост не назначала.

Казалось бы, областная власть, административный район, муниципальный район, муниципальное поселение. Чем ниже, тем свободнее поводок, потому что очень мало остается вопросов, которые самостоятельно решают местные руководители. Но Лысенко попал в полосу, когда его подпись крайне необходима, хотя и формально. Отказать нельзя, подписывать опасно, потому что завтра могут прийти и из прокуратуры. И большие дяди сделают не менее большие глаза. Кто велел подписывать, кто звонил? А денежки ты, милок, брал, взятки получал. А у нас вот заявление есть… И пошло-поехало…

– Да вы голову не ломайте, – улыбнулся Арутюнов. – Все ведь решили, постановление соответствующее есть. Вам только завизировать, потому что вы тут самое большое начальство. Вы же фактически просто соглашаетесь, что ознакомились с решением вышестоящей инстанции.

– Так пусть они мне распоряжение и спустят сверху в обычном порядке, – разозлился Лысенко.

– Ну-у! – сложил Арутюнов губы дудочкой. – Вы что-то уж совсем палку перегибаете. Кто же такие вещи в приказном порядке спускает? Тут все завуалировано. Да вы не переживайте, прикроют вас. Ничего вам не грозит. – Гость вдруг ловко и очень привычно запустил руку во внутренний карман пиджака и выудил оттуда плотный конверт. Обычный почтовый, только набит он был чем-то по формату меньше, чем сложенные листы бумаги. Письма так не выглядят. – Это вам, – улыбнулся гость, – чтобы обиды не было. Я же понимаю. Там решают, там имеют, а вы тут, кто на этих землях сидит, как бы в стороне остаетесь от процессов. Это неправильно. Вот мы и поправим, да?

– Слушайте, вы! – повысил Лысенко голос и закашлялся, потому что во рту у него мгновенно пересохло от волнения. – Я вам все объяснил. А если вы мне тут конвертики совать будете, то я…

– Все, – примирительно выставил перед собой ладони гость, – все понял, вопросов нет, удаляюсь. Извините за беспокойство.

Арутюнов все это произносил, вставая со стула и пятясь к выходу, таким тоном, будто говорил о недоразумении, которое вот прямо сейчас за дверью разрешится положительно и он снова войдет, но теперь уже все будет как надо. Лысенко знал, что не сейчас этот тип войдет. Войдет он, скорее всего, завтра. А может, и ему самому к нему придется идти в гостиницу или в офис. Так прикажут по телефону «сверху». Еще и вздрючат за сегодняшний отказ. Ведь звонили, предупреждали, а он…

Рублев приехал в ресторан «Красная скала» около восьми вечера. Свадьба была в самом разгаре. Молодежь плясала в центре зала. Народ постарше потянулся покурить на свежем воздухе. Курили прямо за столами важные гости. Те, кто пришел сюда не столько за молодых порадоваться, сколько по статусу их самих, по статусу родителей молодых. И за столами они больше говорили не о свадьбе, а о делах иных, о которых разговаривать в служебных кабинетах нельзя.

Начальник местного отдела полиции полковник Портной сидел в центре стола. Невысокий, сухощавый, он выглядел среди сытых лиц местной элиты мелким и невзрачным. Но шутить на эту тему никто не решался. Полковник Портной очень страдал от своего роста и телосложения, от своих комплексов, страдал физически, а не фигурально. Злило его это, очень злило. Оттого и характер у Портного был желчный, едкий.

Увидев вошедшего Рублева, полковник склонил голову вправо и сказал соседу всего пару слов. Сосед по столу быстро встал, подошел к Рублеву и, доставая сигарету, показал на свое освободившееся место.

– Слушаю, Владимир Максимович. – Рублев уселся на освободившийся стул рядом с полковником и установил локти на край стола, аккуратно отодвинув перед этим тарелку и бокал.

– Значит, так, – наклонился вперед Портной, наливая себе в бокал сока, – даю тебе возможность отличиться.

– Конкретно. Что нужно? – холодно спросил Рублев, фактически перебив полковника.

– Так слушай, – сквозь зубы бросил полковник, глянув на Рублева чуть ли не с ненавистью. – Торопишься куда? Как форму снял, так что-то ты себя вольно вести стал!

– Вольно? – пробормотал Рублев. – Ну, да… есть немного. Просто на моих руках столько всего, что хочется немного уважения к себе. Не шестерка…

– Ты… это! Уважения ему нет! Ты такие бабки получаешь, что заткнулся бы об уважении.

– Так я и делаю за эти бабки такое, что они меня и не спасут в случае чего.