Город Сумрак

Он находился в пятидесяти метрах от топки. Большинство агентов, сгрудившихся возле нее, стояли к нему спиной. Ряды фургонов в ожидании разгрузки образовывали удобное укрытие. Фургоны были крупногабаритные, такие использовались после катастроф и терактов. Он подошел поближе. Потер ладони, стряхивая камешки, впившиеся в кожу во время падения. Он увидел, что за рычагами крана сидит парень с человеческим лицом. Гражданский. Справа и слева от него стояли агенты. Сам молодой, хилый, весь трясется. Сид увидел, как кран промахнулся и схватил пустоту. Раз, второй. На земле трое агентов, видимо руководивших операцией, разразились бранью. Тут Сид увидел «махиндру», которую выслеживал, — она стояла вместе с остальными машинами. У него мороз пробежал по коже. Он прижался к борту фургона.

Какая вонь…

Сид всем весом навалился на дверцы фургона и нажал на кнопку замка. Дверцы открылись, он придержал их, чтобы заглушить щелчок.

Сердце стучало прямо в ушах.

Какая вонь.

Он поднялся в фургон. Закрыл за собой дверь.

Взглянул. Отвел глаза.

Заставил себя смотреть. Снова смотрел, борясь с тошнотой.

Толстяки. Сваленные в кучу, как куски мяса на прилавке у мясника. Толстяки, лежавшие штабелями от пола до потолка. Они выпадали из плохо закрытых холодильных камер, валялись на полу на брезенте, заменявшем саван. Их было штук сорок, может, больше. Груды мяса, разделенные для приличия простынями, кинутыми между трупами. Невыносимо было видеть эту массу, как будто слипшуюся в единое целое. Кровавую, бесформенную, синюшную. Розоватое трупное мясо, дряблая плоть, вся в ранах и синяках, в крови и в дерьме. Лица, искаженные ужасом внезапной смерти, закатившиеся белки, разинутые рты, откуда словно несся последний крик. Или лица отсутствующие, неопознаваемые, разбитые всмятку. Или заплаканные, или бесконечно грустные, или наконец успокоенные.

И эта вонь с примесью формалина.

Сид заставит себя действовать как коп и загнал ужас поглубже в печенки. Он посмотрел на часы. 1:32. Он дал себе пять минут.

Он вытащил аппарат и сделал дюжину снимков. Переключился на видеосъемку. Попробовал сделать панораму, несмотря на дрожь в руках. Он снимал и чувствовал себя психом, извращенцем, и поток снимков расплывался в ровном свете дежурных фонарей, и казалось, они не могут быть реальностью. Большинство трупов было без бирок. Ни у одного не обозначено имени-фамилии. Редкие бирки на пальцах ног: X или Y, дата, время и предполагаемая причина смерти. Смерть была недавней. Окоченение уже присутствовало, синюшность формировалась. Двадцать пять — тридцать часов максимум. Он спрятал аппарат и рискнул посмотреть на этот кошмар вблизи. Может, он и был извращенцем, но действовал, как нормальный коп, и, несмотря на противоречивые чувства, которые охватили его, прежде всего и главным образом руководствовался в своих действиях вопросом почему.

Сид вдохнул, и тут же свело желудок. Он задержал дыхание. Слабый намек на ответ явился, когда он сосредоточился на причинах смерти, накорябанных на бирках:

«Самоубийство».

Он посмотрел на часы: 1:38.

Прижался к левой дверце и приоткрыл другую. Створка открылась, впустив горячий и свежий воздух и шум какой-то перебранки со стороны печи. Он выбрался из фургона. Убедился, что путь свободен. Большинство людей сгрудились у топки и что-то говорили в трейсеры. Остальные следили за дорогой. Часовому на кране были видны все входы и выходы. Сид приготовился к спринту. Перегнувшись пополам, он бросился вперед, к холму, вслушиваясь в урчание крана, свидетельствовавшее о том, что его не заметили. Когда он проделал три четверти пути, рычанье смолкло, и Сид понял, что он пропал. Но все равно продолжал мчаться, выжимая двойную скорость из усталого тела. Когда он достиг холма, тело в конце концов сдало. Он рухнул на склон и стал хватать ртом воздух, как вынырнувший из воды. Ему казалось, что смрад из фургона пропитал все его существо. Он откинул волосы с лица, закатал рукава, и его вывернуло. Вытер глаза. До него дошло, что нет ни криков, ни приказа остановиться, ни направленных на него фонарей. Ни выстрелов.

Он осторожно оглянулся.

Кран застопорился, потому что по нему спускался паренек.

Кран застопорился на полпути, его челюсти зависли над пустотой. Парень вцепился в металлические прутья на середине спуска и замер. До Сида долетали крики, слов он не мог разобрать. Только мольбу в голосе паренька. Угрозу в голосах агентов. Потом несколько минут нерешительности. Потом паренек прыгнул. Невероятный, даже какой-то грациозный прыжок перенес его за пределы группы, поджидавшей его спуска с крана, и завершился неудачным падением на скопление машин. Парень встал, опираясь на одну ногу, и попытался бежать. Сид увидел, как он хромает в его сторону. Он увидел, как агенты окружают его.

Он услышал звук выстрелов. Беглец рухнул на землю. В последний раз дернулся и застыл.

Агенты подошли и встали вокруг, заслонив его от Сида.