Город священного огня

– Как и дочь, – рассмеялся Магнус, но его голос надломился, словно веточка зимой. – Я чувствую, что последние дни прошлое слишком сильно давит, Катарина. Повторение старых ошибок. Я кое-что слышал о размолвках среди нежити, слухи о наступающем раздоре. Волшебный народ очень гордый, самый гордый, они не смирятся с тем, что Конклав их пристыжает, без расплаты.

– Они гордые, но терпеливые, – возразила Катарина. – Чтобы отомстить, они могут очень долго ждать, целые поколения. Так что сейчас не стоит бояться еще не опустившейся тени.

Магнус не смотрел на нее, он глядел на шатер, где Клэри разговаривала с Тессой, где Алек, смеясь, бок о бок стоял с Майей и Бэтом, где Изабель и Саймон танцевали под музыку, исполняемую на фортепьяно Джейсом – навязчивые нотки Шопена напоминали ему о другом времени и звуках скрипки на Рождество.

– А-а, – протянула Катарина. – Ты беспокоишься о них. Беспокоишься о том, что тень падет на твоих любимых людей.

– На них самих или их детей.

Алек отделился от остальных и направился по холму в сторону сарая. Магнус смотрел, как его темная тень двигалась на фоне темного неба.

– Лучше любить и бояться, чем не чувствовать ничего. Иначе мы ожесточимся, – сказала Катарина и коснулась его руки. – Кстати, я сожалею о Рафаэле. У меня не было возможности раньше этого сказать. Я знаю, что однажды ты спас ему жизнь.

– А он спас мою, – ответил Магнус и поднял голову, когда Алек подошел к ним. Молодой человек вежливо поклонился Катарине.

– Магнус, мы собираемся спуститься к озеру, – сказал он. – Хочешь с нами?

– Зачем? – спросил Магнус.

Алек пожал плечами.

– Клэри говорит, там хорошо, – ответил он. – Ну, я и раньше его видел, но в тот раз из него поднимался огромный ангел, чем очень меня отвлекал. – Он протянул руку. – Пошли. Все идут.

Катарина улыбнулась.

– Carpe diem, – сказала она Магнусу. – Не трать время на самоедство. – Она подобрала юбки и побрела в сторону деревьев, ее ножки были похожи на голубые цветы в траве.

Магнус взял Алека за руку.

У озера летали светлячки и освещали ночь своими мерцающими вспышками. Группа расстелила куртки и покрывала, которые Магнус извлек из ниоткуда, как он утверждал. Хотя Клэри подозревала, что они были законным образом взяты из магазина мебели.

В озере, похожем на серебряную монету, отражалось небо и тысячи звезд. Клэри слышала, как Алек называл Магнусу созвездия: Лев, Лук, Пегас. Майя скинула туфли и босиком ходила вдоль берега озера. Бэт следовал за ней, а потом неуверенно взял ее за руку.

Она ему разрешила.

Саймон и Изабель, шепчась, льнули друг к другу. Время от времени Изабель смеялась. Ее лицо светилось ярче, чем в последние месяцы.

Джейс сел на покрывало и потянул Клэри за собой, его ноги оказались по обе стороны от нее. Она прислонилась к нему спиной, чувствуя у своего позвоночника успокаивающее биение его сердца. Его руки обвились вокруг нее, а пальцы коснулись Кодекса на ее коленях.

– Что это?

– Подарок, для меня. И еще один для тебя, – сказала она и, взяв его руку, начала открывать один палец за другим, пока вся его ладонь не оказалась раскрыта. Она вложила в нее слегка потертое серебряное кольцо.

– Кольцо Эрондейлов? – недоуменно произнес он. – Откуда ты…

– Раньше оно принадлежало Джеймсу Эрондейлу, – ответила она. – У меня нет под рукой семейного древа, так что я не знаю, что это значит, но он явно был одним из твоих предков. Я помню, ты говорил, что Железным Сестрам придется сделать тебе новое кольцо, потому что Стивен не оставил его тебе – но теперь оно у тебя есть.

Он надел его на палец правой руки.

– Каждый раз, – тихо проговорил он. – Каждый раз, когда я думаю, что потерял часть себя, ты возвращаешь ее мне.

У нее не было слов, поэтому она ничего не сказала, лишь развернулась в его руках и поцеловала в щеку. Под ночным небом он был прекрасен, свет звезд лился на них, переливаясь в его волосах, глазах и на кольце Эрондейлов, сверкающем на пальце, – напоминании о том, что было и что еще будет.

Мы все состоим из кусочков того, что помним. Мы держим в себе надежды и страхи тех, кто любит нас. И пока есть любовь и воспоминания, ты ничего не потеряешь по-настоящему.

– Тебе нравится имя Эрондейл? – спросил он.

– Это же твое имя, так что оно мне нравится, – ответила она.

– Ну, у меня могли оказаться и плохие имена, – сказал он. – Кровопалк. Небоворон.

– Кровопалк не может быть именем.

– Да, оно может впасть в немилость, – признал он. – С другой стороны, Эрондейл звучит мелодично. Даже можно сказать, нежно. Подумай, как звучит «Клэри Эрондейл».

– Боже мой, оно звучит ужасно.

– Мы все должны чем-то жертвовать ради любви. – Он ухмыльнулся и потянулся, чтобы забрать у нее Кодекс. – Старый. Старинное издание, – сказал он, переворачивая его. Надпись сзади принадлежит Мильтону.

– Конечно, ты ее знаешь, – ласково проговорила она и прижалась к нему, пока он крутил книгу в руках.