Город Тьмы и Дождя

Словно по заказу, в палате оказалось всего два стула - высокие, на тройных спицеобразных ножках, которые навевали мысли не столько о медицине, сколько бдсм-баре. Гости уселись плотно и уверенно, можно сказать - по-хозяйски. Арбитресса совсем по-детски заболтала ногами в обтягивающих штанах и высоких - под колено - сапогах лайковой кожи, похожих на обувь для верховой езды. Бюрократ положил прямо на пол деревянный ящичек, похожий на ювелирную шкатулку, склонился вперед и переплел пальцы рук, не спуская с пациента внимательного взгляда немигающих глаз. Взгляд напомнил Коллегу, и Алекс, севший на кровать, не смог сдержать дрожи.

- Настоящие глаза, - пробормотал пациент, когда молчание сторон затянулось сверх всякой меры. Он собирался сказать совершенно иное, но фраза вырвалась будто сама собой, и Постников подавил желание прикрыть рот ладонью.

- Я не пользуюсь приращениями, - вполне доброжелательно ответил пришедший, скользнув взглядом по пустой глазнице самого Постникова - выжженный протез медики удалили, а новым не озаботились. Видимо это выходило за рамки оплаченной арбитрами реабилитации.

- Моя работа не требует усиления тела и физических кондиций, - пояснил меж тем бюрократ, делая странное выкручивающее движение ладонями. Словно хотел ненавязчиво подчеркнуть качество серой ткани пиджака и тускло поблескивающих запонок желтого металла. Затем коснулся пальцем высокого лба с тройной вертикальной морщиной. - А соответствующего, как говорят у вас, "хрома", который мог бы пригодиться моей голове, еще не придумали, поэтому я обхожусь дарами естественной эволюции. Хотя возможно, со временем...

Повисла пауза, которую можно было бы назвать 'драматической'. И Постников решил рубить сплеча. В конце концов терять ему было нечего, а судьба его находилась в чужих руках, целиком и полностью.

- Что со мной будет? - спросил он как можно более спокойно и выдержанно. Вышло не идеально, однако и не совсем жалко. Девушка перестала болтать ногами и склонила голову набок, глядя на Постникова с неприкрытым любопытством.

- Это хороший и своевременный вопрос, - против ожиданий одобрил 'серый костюм' с такой уверенностью, что Алекс даже не подумал уточнить - кто же все-таки перед ним. - Надо сказать, что пока он весьма ... дискуссионный.

- Что я могу сделать для того, чтобы он стал ... - теперь паузу сделал Постников. - Менее дискуссионным?

- Он мне нравится, - неожиданно сказала девушка, склонив голову к другому плечу и по-прежнему не отводя от Постникова пристального взгляда сине-зеленых глаз. Слишком ярких и живых, чтобы быть настоящими. Только сейчас Алекс обратил внимание, что левая рука у шатенки затянута в плотную перчатку с крагой до самого локтя. Голос у арбитрессы был приятный и мелодичный, однако где-то на самой грани восприятия звенели чуть заметные металлические нотки. Определенно в горле у девушки была не только живая плоть.

- Рита весьма непосредственна, - почти извиняющимся тоном вымолвил серый человек без хрома. - И ты ей действительно понравился. Это несколько меняет ситуацию...

Снова пауза, но теперь Алекс твердо решил переждать ее до конца. В его представлении сейчас следовало продемонстрировать стойкость и умение терпеть. А когда он уже начинал сомневаться - не переждал ли, поставив гостей в неудобное положение - серый заговорил, тем же вполне добродушным тоном.

- Да, меняет. Возможно, ты пригодишься нашей ... службе.

- Я смогу войти... так сказать... - Постников смешался, запутавшись в собственной куртуазности и попытках выстроить красивую, многозначную фразу. - Вступить в ряды?

- О, нет, - серый мягко улыбнулся, все так же не отводя взгляд от лица Постникова. Арбитресса хихикнула, тряхнув пышной шевелюрой, и Алексу стало страшно. Эта милая, непосредственная девчонка совершенно не соотносилась с демоном смерти, что хладнокровно расстреливал людей на дискаче, выцеливая противника. Было во всей этой несообразности что-то ... безумное.

- Нет, в наши ряды не вступают. Туда только принимают, по специальным, исключительным приглашениям, - серый отчетливо выделил голосом последнее слово. - И таким как ты, проход закрыт.

Вот так, предельно прямо, предельно откровенно. Алекс подавил инстинктивное желание скривить губы и спрятать лицо в ладонях. Это было бы слишком жалко, слишком слабосильно. А шестое чувство подсказывало Постникову, что сейчас он может позволить себе все, кроме проявления слабости. Вот в этом случае на нем точно поставят крест.