Город Цветов

Глядя на широкие плечи и мускулистые руки Джудитгы, можно было подумать, что она и сама смогла бы выгрузить мрамор из повозки. Но она предоставила эту работу группе рабочих. Посреди мастерской скульптора освободили место, куда поместился привезенный кусок мрамора. Джудитта разрезала веревки, которыми была перевязана завернутая в мешковину глыба мрамора.

Потом она медленно обошла насколько раз вокруг распакованного белого камня, вновь и вновь изучая его поверхность. Подмастерья, привыкшие к ее приемам работы, молча наблюдали. Пройдут дни, прежде чем скульптор возьмет в руки резец.

Джудитта вспоминала свой визит в Беллеццу, где она встретила юную Duchessa. Титулы и почести для скульптора не имели значения: во всех людях Джудитта видела только очертания и объем, пропорции и взаимосвязь линий. Молодые и красивые люди редко вызывали у нее большой интерес, ибо ее собственная молодость осталась позади. Теперь художницу больше интересовали характер человека и тот отпечаток, который он накладывает на черты его лица и осанку.

Ее последним скульптурным портретом была статуя князя Фалко. Изготовить ее с натуры у нее не было возможности. Но она видела мальчика на некоторых правительственных церемониях и была поражена его утонченной красотой. А под изысканной красотой скрывалась твердость характера, которая и сделала его интересным для Джудитты, несмотря на юность князя. Памятник князю Фалко получил широкую известность и привлек множество посетителей во дворец в Джилии. Мальчик щуплого телосложения стоял, положив руку на голову любимой охотничьей собаки и устремив пристальный взгляд куда-то вдаль. В статуе было что-то задушевное, неофициальное, домашнее, и этим она отличалась, наскок ко было возможно, от классических статуй, которыми была заставлена крытая галерея на Пьяцца Дукале.

А теперь вот — Duehessa, Джудитта ворчала, глядя на много; численные наброски, которые она сделала. Трудно выполнять такие произведения искусства, как скульптурные портреты, по заказу дворян. Их приходится изображать спокойными и величавыми. А она бы предпочла изобразить Арианну, как амазонку или нимфу — стремительно мчащейся вперед, с поднятыми руками, с летящими за спиной, распущенными волосами, а земли касалась бы только одна ее нога. Но правителя большого города это никогда не устроило бы.

«Следующей моей работой, — подумала Джудитта, — будет статуя крестьянина, которому уже за восемьдесят».

*  *  *

В Сенате Беллеццы проходила официальная церемония. Регент Родольфо и его дочь — Ducbessa — вручали награду и присваивали звание молодому человеку.

— Я хочу объявить Сенату, — сказал Родольфо, — что мою покойную жену, прежнюю Duchessa нашего великого города, предательски пытались убить в ночь праздника Маддалены два года назад. Тогда мы хранили это в тайне, так как покушение не удалось и Duchessa хотела выяснить, кто был виноват. Увы, вторая попытка, как вы знаете, была успешной, и мы заверши-ли наши расследования, так и не найдя определенного доказательства виновности тех, кто желал лишить нас нашей мило-стивой Ducbessa.

Он сделал паузу, чтобы другие двадцать три сенатора смогли осознать смысл новых сведений.

— Поскольку наши расследования нужно было хранить в тайне, потребовалось также скрыть от широкой общественности имя человека, который воспрепятствовал первой попытке покушения на жизнь Durhessa, — он сделал движение в сторону Лучано. — Но сейчас уже возможно открыть, что это был мой ученик, Лучано Кринаморте.

В Сенате раздались громкие аплодисменты.

— В знак неоценимого благодеяния, которое он совершил по отношению к нашему городу, сим я освобождаю его от ученичества. А Duchessa в знак почтения к памяти своей покойной матери награждает его званием кавалера Беллеццы.

Лучано встал на одна колено перед Арианной, и она надела на него пурпурную сатиновую ленту с большой серебряной печатью, на которой была вычеканена эмблема города — маска.

— Встань, кавалер Лучано Кринаморте, — сказала она чистым мелодичным голосом. — Служи своему городу хорошо, и он всегда будет служить тебе.

Трое тинейджеров сидели в квартире Ская, совершенно измученные. Они сказали друг другу все, что хотели сказать. Теперь каждый из них был погружен в свои мысли.

Для Ская это все еще казалось слишком фантастичным. Вчера он был самым обычным учеником Барнсбери, живущим рядом со школой в маленькой квартире с больной матерью. А сегодня он стал путешественником в пространстве и времени, который побывал в лаборатории алхимика, перенесясь более чем на четыре столетия назад. А его матери, кажется, стало лучше; может быть, эти два события связаны между собой?

Они обменялись информацией, и Джорджия рассказала ему, что Лучано всегда чувствовал себя хорошо в Талии. А Фалко, чтобы вылечиться, предпринял решительные меры – стал Николасом. Что это значило и почему выбрали его? Об этом могут рассказать только последующие визиты в Джилию.