Город Цветов

— Тогда я должна быть еще бдительнее, — сказала Сильвия. — Я хочу знать, что он замышляет, особенно если дело касается Беллеццы.

— Вон приближается Duchessa, — сообщила Сусанна, которую предупредил Гвидо Парола.

Серебристо-красное судно пристало к берегу. Гребцы, ступая по гальке, принялись относить дорожные сундуки в кареты для багажа. Седой мужчина помог стройной даме сойти на дорожку, обшитую досками, которая вела к дороге. Потом вышла. небольшая группа телохранителей. За ними следовала горничная Duchessa, Барбара, руководившая переносом багажа, — она за что-то бранила полного молодого гребца, который нес длинный серебряный ящик.

Вильям Детридж и Арианна остановились возле второй кареты, и Гвидо Парола открыл двери.

— Доброе утро, моя дорогая, — приветствовала их Сильвия.— И вам, доктор. Надеюсь, у Леоноры все хорошо?

— Зело добро, сударыня, — ответил Детридж. — Только она не зело рада, что я еду в путь-дорогу сюда с младою герцогинею. Она не любе, когда я покидаю дом,

— Вы счастливы в браке, — немного печально заметила Сильвия.

— Будем надеяться, что для ди Кимичи их браки будут таким же благословением, — сказала Арианна. — Я уверена, что, во всяком случае, Гаэтано и Франческа будут счастливы вместе.

— Если им позволит честолюбие герцога, — добавила Сильвия, — Как бы там ни было, мне не терпится увидеть Джилию,— сказала Арианна. — Гаэтано так хорошо о ней отзывался.

— То поедемо, — поторопил Детридж. — Путь буде долгим.

*   *   *

Герцог молча выслушал доклад Энрико, но потом сразу же послал за своим архитектором.

— Как идут дела во дворце? — спросил он, как только архитектора ввели в комнату.

— Отлично, ваша светлость, — сказал Габасси. — Комнаты готовы, и я собирался сказать, что мы можем начинать обставлять их новой мебелью.

— Хорошо, хорошо. Тогда давай начнем. Я перееду с князем Фабрицио и с моей дочерью до свадебных церемоний, и мы проведем празднования за пределами дворца, на площади.

Когда Габасси ушел, герцог подошел к окну, которое выходило на главный внутренний двор.

— В самом деле, аллеи и гроты, — проворчал он. — Нуччи — фермер в душе и хочет перенести в город сельскую местность. Я покажу ему, как настоящий дворянин распоряжается своим богатством.

Он позвонил в звонок, чтобы снова позвать Энрико. Угорь не успел уйти далеко.

— Я хочу, чтобы ты помог князю Фабрицио переехать в апартаменты в Палаццо Дукале, — произнес герцог. — И княжне Беатриче тоже. Мне хотелось бы, чтобы мы обосновались в нашей новой резиденции к концу недели.

— Конечно, ваша светлость, — с готовностью отозвался Энрико, потирая руки. Это давало ему шанс стать полезным наследнику герцога. И прекрасной Principessa[10]. В прошлом она не проявляла большой сердечности по отношению к нему, но, возможно, это еще удастся изменить.

*   *   *

Гаэтано встретился с Лучано, держа две шпаги в руках. Вчера они немного потренировались в монастыре Сульена, отрабатывая выпад, но настоящая тренировка должна была начаться сейчас. Они направились к соседней площади, где было много места для упражнений. Площадь получила свое название от церкви Благовещения, которая вместе с крытой галереей с портиком занимала одну из сторон площади. Сама площадь была достаточно просторной для поединков на шпагах, если держаться территории между двумя искусно построенными фонтанами, и вскоре там собралась небольшая толпа, чтобы посмотреть, как двое юношей будут драться.

— Не обращай на них внимания, — сказал Гаэтано, упорно ведя Лучано назад к одному из фонтанов.— Пока на тебя не нападают, всегда что-то будет отвлекать твое внимание. Когда же нападут на тебя, это будет без любезностей и соблюдения правил приличия.

— А я не о них беспокоюсь, — тяжело дыша, ответил Лучано, который не ожидал, что бой на шпагах требует таких знаний. — Дело в тебе. Ты слишком хороший фехтовальщик. Может быть, сделаем передышку?

Гаэтано вложил оружие в ножны.

— Ладно,— согласился он.— Пять минут.

Они сели на край фонтана и обмакнули в воду носовые платки. Небольшая толпа разошлась.

— Я действительно хороший фехтовальщик, произнес Гаэтано без тени хвастовства. — Но мой отец тоже хороший фехтовальщик. И все вооруженный люди, с которыми ты можешь столкнуться, тоже. Дворян в Талии обучают фехтованию с очень юного возраста — вспомни о Фалко, — и наемные убийцы сражаются так, будто научились этому, как только их отняли от материнской груди.

— Тогда мне нечего тешить себя надеждой; не так лиц — Лучано ополоснул лицо холодной водой. — Что бы мне ни предстояло, это случится примерно через несколько недель. Даже если мы будем упражняться каждый день, мне никогда за тобой не угнаться.

— Все, что мы сейчас пытаемся сделать, — терпеливо объяснил Гаэтано, — это научить тебя защищаться. Если на тебя нападут и ты почувствуешь, как льется твоя горячая кровь, возможно, твое мужество вместе с приемами, которым ты обучился, спасут тебе жизнь.

— Адреналин, — проворчал Лучано.

— Но это не значит, что тебе надо терять голову, — предупреждающе добавил Гаэтано. — Если ты потеряешь контроль над собой, тебя обязательно убьют.