Город Цветов

Ей не нравилось, как пахнут город и его жители, то обстоятельство, что все мужчины носят шпаги или кинжалы, расстраивало ее, и, что было хуже всего, Элис чувствовала себя участницей пьесы, предыдущих актов которой она не видела, Казалось, все озабочены и встревожены предстоящими свадебными церемониями, а она так и не смогла запомнить всех имен брачующихся и того, кто на. ком женится.

— Даже мой талисман на самом деле не мой талисман, — сказала она Джорджии на следующий же день. — На нем изображена ты, и она взяла набросок Джудитты, вставила его в рамку и повесила на стене в спальне.

В конце концов напряжение в ее отношениях со Скаем и остальными стало спадать. Она была посвящена в их тайну, что могло оказаться полезным для будущих алиби, и только теперь поняла, почему они столько времени проводят вместе. Элис участвовала в их беседах и даже один раз вместе с Джорджией наблюдала, как юноши занимаются фехтованием. Теперь ей эти занятия не казались такими скучными, поскольку она знала, зачем им нужно  уметь фехтовать.

Постепенно, уже когда они вернулись в школу и начали готовиться к экзаменам, Элис стала осознавать, что ее мир изменился, что ее приняли, что она не посторонняя, а посвященная в тайну, которую никто, буквально никто в этом мире, не смог бы понять. Сама она не желала возвращаться в Талию, зато хотела быть в курсе всего, что там происходит, Какая-то часть Элис понимала, что все события в Городе Цветов за ближайшие две недели дойдут до высшей точки и разрешатся - к лучшему или к худшему, и тогда Скаю больше нечего будет там делать. А она будет здесь, будет ждать его.

Приготовления к торжествам ди Кимичи в Талии были в полном разгаре. На заднем дворе Палаццо Дукале построили дополнительную кухню, чтобы успеть приготовить все угощения. Турнир планировали провести за день до свадебных церемоний на большой Пьяцца Дукале, после турнира намечался банкет на свежем воздухе, и поэтому основное беспокойство у организаторов торжеств вызывала погода.

Первые две недели апреля дожди в городе шли почти безостановочно, так что уровень воды в реке, и без того повышенный, поднялся еще выше. Люди герцога соорудили на одной из сторон площади деревянный помост, на котором предполагалось разместить столы для сотен гостей. Следовало также установить навес с гербом ди Кимичи, но пока для этого было еще слишком влажно.

Когда Арианна шла через площадь и увидела все приготовления, душа у нее ушла в пятки. За все это время она встречала герцога всего два или три раза, и он ни словом не обмолвился о своих планах относительно нее, но к тому времени, когда начнется банкет, он, конечно, официально сделает ей предложение, а она должна будет на него ответить, И еще Арианна так и не решила, как следует поступить с тем экстравагантным платьем.

Она шла в сопровождении Барбары и своих охранников, обходя лужи и радуясь тому, что дождь прекратился и она может выйти из посольства и проведать мать. Но небо все еще было темным от туч.

— Если бы я верила в предзнаменования, — сказала Сильвия, после того как они поздоровались, — я подумала бы, что Бог против этих свадеб, по крайней мере, одной из них.

— Ну, это уж точно не о свадьбе Гаэтано и Франчески, — засмеялась Арианна. — Я никогда не видела более влюбленного парня. С тех пор как я приехала, Гаэтано не переставая говорит о своей невесте. Я буду очень рада, когда и Франческа приедет сюда, чтобы самой за ним присматривать.

— И чтобы у тебя было больше времени присматривать за своими собственными ухажерами?

— Ты это о ком? — удивилась Арианна. — Конечно же, не о герцоге? Как мне кажется, он несколько староват для ухажера.

— Ну, и о нем тоже, хотя он еще не объявил об этом, — сказала Сильвия. — И я бы советовала тебе немного подумать о том, что ему ответить, когда он попросит твоей руки.

— Я думаю об этом все время, но все без толку.

— Может, это потому, что в мыслях ты уже смирилась с помолвкой? — предположила Сильвия. — Поэтому тебе нет нужды решать, что ответить герцогу.

— Но он ко мне равнодушен, — раздраженно проговорила Арианна. — Ему нужен мой город, а не я сама. Это всего лишь политика.

— Значит, и подходить к этому вопросу нужно политически, — заметила ей мать, — а вовсе не романтически. И тот факт, что он к тебе равнодушен — или ты к нему, — не должен иметь никакого значения.

— Как я могу его любить? Он организовал заговор, чтобы убить тебя, и считает что это удалось. Я уверена, он замешан в убийстве этого юноши из семьи Нуччи и Бог знает еще скольких людей!

— Вот еще одна причина, почему следует быть осторожной с ним, если ты собираешься отказать, — предостерегла дочь Сильвия.— Ты ведь знаешь, насколько он опасен. И если он заподозрит, что ты любишь другого, жизнь этого человека не будет стоить ни одного скудо.

*    *    *

Энрико не смог получить никакой информации о новом послушнике, брате Бенвенуто, и это его очень беспокоило. От Сандро тут не было никакого толку, как, впрочем, и ни от одно-го из людей в монастыре за последнее время.