Город тысячи богов

- Пей, - милостиво разрешила Ольга. – Пей, говори и убирайся!

Пульсирующий, похожий на толстую раздвоенную змею, язык засновал по зеркалу, счищая с него кровавые линии. Изображение начало таять, дергаться от помех. Нервно постукивая пальцами по раковине, Ольга ждала, пока людоед насытится. Наконец, когда осталась только рамка, Нгояма сыто рыгнул.

- Квоты не заявил только один храм. Храм Седого Незрячего.

Нгояма проворно слизнул остатки крови и втянулся внутрь зеркала, как картинка на старых телевизорах. Как раз вовремя. Ольга в бешенстве воткнула кулак в самую середину, распустив стекло на множество ветвистых трещин.

***

Потом была отрезвляющая боль, перекись водорода, йод и бинты. Ольга шипела, с тоской вспоминая, что в другое время, заживляла такие раны не думая. Здесь приходилось жить обычной жизнью, что означало – страдать, как человек. Чертово захолустье! Весь мир после Бограда чертово захолустье!

Во внешнем мире магия была уделом очень узкого круга избранных. Большинство стран объявили омов вне закона, и любую магическую деятельность пресекали на корню. Африка еще как-то пыталась удержаться в правовом поле, но даже там открыто практиковали магию только в совсем уж глухих местах, вроде Сомали.

Боград существовал над законом, открыто торгуя артефактами и услугами. Вам нужна вещица, способная уберечь вас при взрыве бронеавтомобиля? Купите Эгиду! Вам нужна вещица, способная пробивать магическую защиту? Могу предложить Палицу Индры! Ни одна Эгида не устоит! Сам Папа Римский, не скрывая, носил на шее сделанный в Бограде Крест святого Петра, чем немало смущал паству.

Любой, самый захудалый ом первого порядка мог и умел больше, чем самый опытный его коллега из внешнего мира. Воплощенные боги поставляли чудеса на экспорт, взамен получая веру новых адептов. Для тех, кто не очень нуждался в вере, по единственной железнодорожной ветке, соединяющей Боград и Москву, ходил тюремный состав, в один конец перевозящий заключенных-смертников.

Шипя от боли, Ольга закончила перевязку. Чувствуя себя столетней старухой, поплелась на кухню, ставить чай. Настроение было – впору вешаться, и если бы это решило проблему, Ольга давно бы уже удавилась на дверной ручке, или… о, она знала массу способов отправить человека на тот свет! Подлец Нгояма вовремя унес ноги!

Сидя на кухне, она смотрела, как трепещет огненно-синий цветок. Голова стала пустой и гулкой, как подземная пещера, которые так любит… нет, не думать, не думать, об этом не думать! Это не стоит такого риска! Ничто в этом мире не стоит такого риска! Ничто в этом мире, подчеркнула она. А в том?

Мягко пиликнул дверной звонок, выводя Ольгу из прострации. Она удивленно огляделась. Кухня тонула в полумраке, за окном маячил подступающий вечер. На плите алел выкипевший чайник. Ольга поспешно отключила конфорку, бросив беглый взгляд на часы. Восемь вечера?! Откуда?!

Звонок не унимался, и Ольга поспешила в прихожую. По дороге плотно прикрыла дверь в ванную. Подумала, что неплохо было бы проветрить, пряный запах крови мерещился всюду, но времени не оставалось. Кто-то за дверью настойчиво требовал впустить его. Сердце Ольги колотилось у горла, воображение рисовало группу спецназа, вставшую в боевой порядок, или толпу соседей, обличающих ее в убийстве Людмилы Семеновны. От волнения Ольга даже забыла посмотреть в глазок.

На лестничной клетке стояла подружка Егора, та, черноволосая, со стрижкой под мальчика. Ольга напряглась, вспоминая. Она ненавидела всех их, а девушек особенно, и не запоминала имен.

- Ольга Артемовна, добрый вечер! Я Лиза, подруга Егора.

Девчонка кивнула. Ольга смотрела на нее, недоуменно приоткрыв рот. Ольга Артемовна. Да ведь это она Ольга Артемовна! Боги, почему ей досталось такое дурацкое отчество?! Титаническим усилием она выдавила из себя вежливую улыбку.

- Добрый вечер, Лизонька. А Егора нет дома. Он уехал…

- В Боград, я знаю. Я к вам.

- Ко мне? – опешила Ольга, и даже огляделась, точно в квартире мог быть кто-то еще.

- Ну да, - девчонка в замешательстве тряхнула челкой. – Вы звонили, сказали, что Го… Егору нужна помощь.

- Я звонила, - тупо повторила Ольга. – Сказала, что…

Тонкие брови Лизы удивленно изогнулись. Ольга взглянула на себя ее глазами – в тапках, в халате, всклокоченная тетка, с окровавленной повязкой на руке. Чего доброго девчонка подумает, что она решила свести счеты с жизнью. Хотя Ольге было плевать с высокой колокольни, что там подумает эта пигалица.

В комнате раздался грохот. Непонятно как Ольга почувствовала, что в потайной нише упала статуэтка Седого Незрячего, и все тут же встало на свои места. Беги отсюда, дурочка! – хотела сказать она. Но вместо этого, словно со стороны, увидела, как отходит в сторону, пропуская Лизу в квартиру. Руки сами собой повернули замок на три оборота, задвинули засов и накинули цепочку. Ольга похолодела. Она не пользовалась цепочкой, и никогда не запирала дверь на засов.

***