Город в конце времён

Эпитом предостерегающе вскинул палец:

— Нет, юноша, еще рано. Имеется один подлинный индикатор, неопровержимый маркер реальности.

В поле зрения Джебрасси все кружилось и расплывалось, однако слова эпитома ясно звучали в голове. Юношу подхватило и — словно мощным, но мягким ветром — понесло по спиральным лестницам: вдоль полок, вниз, вниз, куда-то вбок, снова вниз, обратно к Великим Вратам, захлопнувшимся сразу после того, как он скользнул внутрь.

Голос эпитома сопровождал его до золотистого стола.

— Когда открываешь книгу внутри Вавилона, ее текст чист, непорочен — черные символы на белой бумаге. Ничто не может испортить текст или нарушить твою сосредоточенность. Но в регионах за этими пределами — там, где еще сохранились остатки старой Вселенной, которой предстоит стать новой, будущей территорией, — раскроешь книгу, прочтешь страницу и… И некая живая тварь — крошечная, неожиданная и извращенная, — поползет по странице, пугая тебя. Наконец ты поймешь и улыбнешься: да, эта тварь живая — всего лишь насекомое, козявка, — но она умеет мыслить, живет по своим законам и, самое важное, не читает. Она не является частью библиотеки. Она бродит поверх текстов, неожиданная и предельно реальная.

— А я возьму и захлопну книгу, — прищурился Джебрасси.

— Э, нет. Ты этого не сделаешь. Эта тварь представляет собой предельный символ «той, которая согласовывает», которая позволяет памяти и, тем самым, самому времени тянуть свою пряжу. Это существо — друг матери всех муз, Мнемозины, — первый признак нового космоса. Раскрытие бутона нового творения — того, что живет и бродит поверх слов, — произойдет благодаря паучку, бегающему между строк.

ГЛАВА 72

ХАОС

Как далеко они прошли, сказать трудно, хотя Кальпу уже невозможно было различить за спиной. Три биона и Разбитая Башня исчезли, скрылись из виду, даже когда пилигримы спустились на дно каменистой долины.

Обратный путь должен был быть иным — если, конечно, они когда-либо пойдут назад или вообще захотят это сделать.

Серый луч с краями-лезвиями пронесся над головой, вызвав у Тиадбы щекотание в макушке. Помнится, Патун утверждал, что луч исходит от Свидетеля — некой личности или вещи, которую во что бы то ни стало необходимо избегать.

Звездные лодки — сотни, а может, и тысячи цилиндров, которые путепроходцы видели с противоположного гребня, — также пропали. Все, что удалось найти, спустившись вниз, были изломанные, хаотические ряды почерневших металлических скорлуп — продолговатые корпуса, почти занесенные дюнами из серого и черного гравия. А они-то наивно собирались их обследовать, удовлетворить свое любопытство…

Разведчики решили сделать передышку в этой долине, генератором реальности создав пузырь тепла и защиты, где можно откинуть гермошлемы, снять доспехи, почесаться, где зудит, и в целом почувствовать себе нормально.

Фринна и Херца сыграли пару заходов в «поймай меня», пригоршнями зачерпывая гравий и разрисовывая землю дугами и кольцами из перемежающихся серых и черных камушков.

Сквозь пузырь переносного генератора внешний пейзаж выглядел неприятно и странно. Разрушенные города по ту сторону долины колыхались, словно подражая водяной ряби. Лишь после того, как были надеты доспехи и гермошлемы, а генератор выключен, гигантские полусферические оболочки вместе с их вывороченными внутренностями вновь обрели прежний, более или менее ясный вид.

Тиадба нашла небольшое утешение в том, что истекавшие светом поры в грунте с каждой новой милей встречались все реже, и не надо было следить при каждом шаге, куда ставить ногу.

— Я совсем не понимаю, где мы очутились, — на ходу пожаловался Денборд.

— И не надо. Просто следуй курсу маяка, — язвительно бросил Кхрен. Во время отдыха девушка заметила, что он массировал себе ноги, что-то недовольно бурча под нос.

— А помните, доспехи что-то говорили про опасное эхо? — высказался Нико. Видно было, что юноша прячет в себе некое горькое разочарование: вероятно, оттого, что не удалось разведать звездные лодки. — Ну и где они? Могли бы узнать что-нибудь новенькое.

На жалкую попытку прозвучать молодцевато никто не отреагировал. Путепроходцы вскарабкались на гребень и обернулись, оглядывая пройденный путь. Тут выяснилось, что долина, которую они только что пересекли, с этой стороны выглядела ровно наоборот — она превратилась в длинный, пологий холм. На место вернулись и звездные лодки. Насмотревшись, они повернулись к ним спиной, и тут их ждал новый сюрприз: разрушенные города исчезли — их заменили сады из карликовых глянцевых деревьев, усыпавших низкие черные холмы.

— Мне это уже вот по сюда… — покрутил головой Денборд.

Пилигримы выстроились шеренгой в паре десятков шагов от кромки поросли и задумались.

— Опасными они вроде бы не выглядят, — неуверенно произнес Шевель, ежась под доспехами. Наверное, на отдыхе пропустил несколько чесавшихся мест.