Город в конце времен

– У меня тут приятели имеются, – задумчиво промолвил Полибибл. – Я видел, как Тифон захватил кое-кого из шенян… На брегах озер, морей пустынных, в гравитацией беременных лесах, видел я, как сонм друзей унылых вдаль бредет в постылых кандалах… Или еще…

– Слушайте, у меня сейчас от вас голова разболится! – запротестовал Гентун.

– Ну, как хотите. Итак, похоже, что Тифон собрал все свои трофеи вместе – настоящий скопидом. Надо бы взглянуть. Боюсь только, в их плачевном состоянии они нас и не заметят…

Глава 105

Несмотря на риск, Джек торопился и упорно держался впереди. Обвалившиеся стены, контрфорсы и громадные, расколотые сферы городского ландшафта Натараджи являли собой настоящий лабиринт ходов. Остальным придется поднажать, чтобы не потеряться – однако он и сам не мог понять, нужно ли ему это.

А вот что действительно нужно – так это отыскать Джинни. Он чувствовал себя ответственным за нее – и кое-что еще. Он соскучился. Никогда ему не встречалось девушки, с которой было бы так легко. Часы и минуты, проведенные на складе, были особенными. В них имелось нечто, ранее ему недоступное…

Центр.

Главк по-прежнему видел Даниэля, но не Джека – впрочем, возможные последствия такого разобщения здесь казались не столь важными, как в бесхозной пустыне, за пределами дьявольского нагромождения мусора.

Он размышлял о старике-птицелове, вспоминал, как медленно смолкал переполох в птичьих клетках, а старая телега громыхала в лучах рассвета по лондонским улочкам… Тяжелые чугунные звездочки позвякивали на каждой рытвине или булыжнике. Вонь от свежего помета подмешивалась кислой, напряженной нотой к угольной копоти и прогорклому дыму, застоявшемуся в сыром, холодном воздухе. Для голодных и отчаявшихся чувство вины не значит ровным счетом ничего – как и для волка, прокусившего хребет ягненка. Рывок мордой, легкий, милосердный треск позвонков: пропитание.

Чисто деловое отношение.

Нынче Главка занимала куда более широкая картина бытия. Еще в детские годы он смутно догадывался, что все кругом – лишь видимость. Каждый час грубую холстину видимости пестро раскрашивали: маска поверх бессердечия, симпатичный фасад – для тех, кто почище, для привилегированных. Все привилегии голодных бедняков заключались в кислом пойле, махом выливаемом за гнилые зубы, – да и то в пьяном угаре, когда на все уже плевать. Война? Катись, собака, сдохни в траншее. Слямзил горбушку хлеба ради сестренки? А вот мы тебя за шкирку, да по ребрам, по ребрам… так что в каталажке каждый вздох будет отдаваться дикой болью.

Смерть, мука, привилегии, – следи за канавой, бедолага, не то крысы загрызут…

Мне знакомо это место. Здесь кончаются привилегии. Моя удача – погибель для птичек.

Он приостановился, переводя дух. Удивительно, что здесь до сих пор можно дышать. В их крошечной группе есть настоящий волшебник. Даниэль так не считает, но для Главка ответ ясен. Когда-то он собирался сунуть волшебного Джека в клетку, и тогда Зияние перенесло бы его сюда, вместе с девчонкой, вместе с остальными, – и прости-прощай надежда!

Лови птичек. Прокуси шею, пусть из ягненка стечет кровь. А птички-то не мои. Не мои ягнята.

Одно слово – бизнес.

Но вот нынче…

Даже там, на улочках, подпрыгивая на заднем конце телеги, юный Макс умел притянуть удачу, заставлял старого птицелова свернуть к тихим, безлюдным полям, над которыми вились огромные стаи птиц. Даже в ту пору он мог выдуть из себя туманное видение счастливых пташек, резвящихся в безопасности среди ягод, мошек и семян. Иллюзия изобилия – ни ястребов, ни охотников…

Что-то толкнуло в плечо, и Главк пригнулся в ожидании разящего удара. Дышать стало еще труднее. Так и задохнуться недолго. Даниэль с Джеком совсем пропали из виду.

Но он знал, что ему не суждено остаться в одиночестве.

Главк посмотрел вверх, заранее морщась от того, что увидит. Не тут-то было: перед глазами проявилась бурая лужа – словно небо затянуло завитками дыма: кольца, спирали и сгустки, перемежаемые отчаянными вспышками пьяных молний. Дым шлепался вниз туманными валунами, будто с неба катил селевой поток, пытавшийся достать и придавить танцующие клубы. Стояла тишина – только беззвучно хлопали широкие, осыпанные пылью крылья человека, которого не было.

Главк упал на колени – как обычно в присутствии погибельной силы.

Моль.

Из мглы вынырнула еще одна личность: тощий хромоножка, облаченный в угольно-черные покровы. Мужчина вскинул руки.

– Последний звонок, Макс, – жизнерадостно возвестил Уитлоу. – В аду не сыскать той злобы, на которую способна уязвленная женщина. О, как она жестоко нас винила! Но ты – ты теперь ее любимчик, на тебя снисходит вся ее милость. Еще бы: в одиночку приволок аппетитных пташек. Да с приварком. Стащил мой ценный приз – зловредного пастыря.

Главк сглотнул – от страха першило в горле.

– Я как раз хотел погово…

– Ни к чему извиняться, Главк, обратной дороги нет. Пришло время получать награду.

Дымчатые вертлявые камни разлетелись в стороны, обнажив чистый центр.