Город в конце времен

Армиллярная сфера разгоняется и стягивается с поразительной скоростью. Однако на пороге бесконечной компрессии, перед тем как схлопнуться в нуль, отскочить эхом, сжаться на неуловимую долю и продолжать вибрировать, пока все не размажется в пленку, – пространственная метрика вдруг расширилась.

Шевельнулось нечто громадное.

Сейчас армиллярная сфера занимает несколько миль, ее вращение замедлилось.

Озеро разломанного льда вскипает и льется каскадами растапливающих волн, заполняя новый объем.

Алебастровая Княжна исчезла – навечно – вместе с Тифоном.

Армиллярная сфера более не служит узилищем. Она стала яичной скорлупой.

Внутри – словно затаенное дыхание – кто-то ждет.

Некая личность – веками отсутствовавшая или сдерживаемая – возвращается и с ошеломленным изумлением оказывается в окружении представителей древнего племени, тех самых, кого ей некогда предписали создать. Они нашли ее – как и было в них заложено – и по пути перехватили и привели с собой кое-кого еще: дальних родственников, существ из первородной материи.

Как и предполагалось.

Воссоединение. Цель, поставленная отцом, почти достигнута.

Остается лишь один штрих.

Она сажает крошечную девушку к себе на обнаженные колени – как мать и дитя. Дитя корчится в нимбе ослепительной голубизны, откуда порой вылетают стремительные световые дротики, пронзающие туманную изморозь.

– Ты видела Пилигрима? – спрашивает Ишанаксада, но девушка едва слышит.

Глава 125

В жизни Даниэль не видел ничего прекраснее.

Он продирался сквозь нескончаемые препоны, фатумы и бессчетные тела, чтобы вернуться к этой изначальной точке. Он несет с собой небольшой кругляш зеленого вещества, оставленный Мнемозиной в пустой комнате Бидвелла; у него за плечами невозможно огромное время и расстояние. Муза дала ему каталитическое напоминание, трансформационный спусковой крючок, чтобы при встрече в будущем они узнали друг друга.

Как поступить?

Сверкающая женщина выплывает из тумана, и колени становятся ватными.

Все собрались. Кто ты такой?

Лицо ее восхитительно – очертания неотразимы и невозможны, чужды и знакомы одновременно; столь много форм, столь много рук, столь много мощи… В нем растет, поднимается нечто древнее, давно подавляемое – конденсат ничуть не менее загадочный, чем изношенная временем вещица, которую он сжимает в левой руке.

Даниэль пытается вымолвить слова.

– Я – Сангмер.

– Ты?

– Где же ты был, Пилигрим? Супруг? И что ты принес с собой?

Даниэль поднимает правую руку – пустую.

– Ты их доставил?

Он кивает.

– Значит, дело сделано. Кворум пастырей собрался.

Отшлифованный временем яйцевидный предмет в его левой руке напоминает затвердевший и уплотненный кусок озера, которое колышется и хлюпает под ними; напоминает одну из крох, что шеняне собирали по всем галактикам вслед за эпохой Яркости и конца творения.

Утраченный осколок Мнемозины пробудит Ишанаксаду, завершит воплощение. Он мог бы спрятать этот фрагмент, заявить о своем праве на женщину, которую искал по всему Хаосу, – иначе он потеряет ее навечно.

Глава 126

Ишанаксада опускает голову и осматривает свое печальное, древнее тело, окруженное и заполненное болью, изношенное странствием, жестокое, нацеленное на завершение задачи и возвращение – любой ценой.

– Что мы наделали? – спрашивает она.

– То, что делаем всегда. То, что мы обещали сделать. Повторное рождение.

Он протягивает левую руку.

Ишанаксада разжимает его пальцы, берет фрагмент с ладони. Это не стекло, разумеется. Это кусок матери всех мыслей, всех тех, кто видит и размышляет, включая Даниэля – и Сангмера. Фрагмент согласовывает, тем самым позволяя существовать памяти; он придает форму творениям Спящего, когда тот решает не спать.

– Если я это приму – я обернусь тем, чем была. И кем тогда мы станем друг другу?

Тело Даниэля исполнено жалости и страха. Озеро захлестнуло основание пылающего треугольника; зыбко проглядывают очертания ее светящихся ступней и голеней.

– Каждые несколько оборотов – во всей бесконечности – мы будем встречаться друг с другом, – говорит он ей. – Мне этого достаточно.

Армиллярная сфера расширяется. Ее границ не видно.

Глава 127

Кошмары уходят. Джинни и Джек знают, что никто их не забудет, если только кое-кто не пожелает обратного. Вместе с Джебрасси и Тиадбой они являют четыре точки в буре, которой сопровождается воссоединение древней материи по старым правилам, что – только в этот миг – действуют в пределах вращающейся крепости Спящего.

Тиадба и Джебрасси соединены столь многими путями, что Джинни с Джеком испытывают неловкость – и зависть.

Джинни и Джек подбирают два сум-бегунка. Даниэль исчез – они не знают, куда он делся.