Город в кулаке

И Шумский и Гаджиенко развернулись одновременно. Девицы тем временем взобрались на высокие кожаные сиденья перед баром, и с их стороны появление Леонида осталось без внимания.

— Чего ж ты не выстрелил в спину, Леня? — Шумский снял плащ и перекинул его через руку. — Или ты сам не выполняешь грязную работу? Ну еще бы, на тебя ведь такие мастера работают. Жаль, не имею чести быть с ними знакомым… Хотя это, наверное, к счастью. Для меня. Прямо неуловимые мстители какие-то. Призраки…

— Я не собирался тебя убивать, — Кулагин открыто смотрел в глаза старому приятелю. — Есть разговор, Нес. Отойдем?

— Говори здесь, — предложил Шумский. — У меня от друзей секретов нет.

Он указал рукой на Гаджиенко. Кулагин даже бровью не повел в сторону последнего.

— Это касается только тебя и меня.

— Ошибаешься, — поморщился Шумский. — У нас с тобой давно уже нет ничего такого, что касалось бы тебя и меня. Кстати, как продвигается твое сотрудничество с московскими? Все нормально? Ты их еще не разочаровал?

Бармен вернулся и поставил на стойку заказанные напитки. Два коктейля голубоватого цвета и две высокие кружки пива. Девушки мгновенно расхватали свои коктейли. Они по-прежнему сидели к мужчинам спиной.

— Знаешь, я готов принять и даже понять твою позицию, Нес, — Кулагин остался невозмутим. — Но тебе не кажется, что мы оба уже устали от этой войны? Не хочешь работать в одной упряжке — не надо. Но можно ведь найти какой-то компромисс. Можно мирно сосуществовать, Нес. Ты не лезешь в мои дела, я не лезу в твои.

— Я живу как хочу! — жестко ответил Шумский. — И делаю то, что хочу. У тебя нет никакого права указывать мне, Леонид.

— Верно. Такого права у меня нет. Но…

— Какие «но»? — было заметно, как кадык Шумского нервно дернулся вверх-вниз. — Ты внаглую расстрелял нескольких ребят, которые придерживались той же политики, что и я.

— Ты ответил тем же, Нес.

— Правильно. Но не я эту войну начал.

— Разве? — Кулагин прищурился.

— Уходи, Леонид! Проваливай! Если тебе нечего больше сказать…

— Вообще-то есть, — на лице у Кулагина рельефно обозначились желваки. — И если ты не хочешь снизойти до того, чтобы пообщаться со мной тет-а-тет, я могу сказать это и здесь… Это даже не разговор. Скорее предупреждение. Дружеское предупреждение, Нес.

— Мы с тобой не друзья!..

— Ладно. Но, так или иначе, я советую тебе еще раз хорошенько подумать. Будут новые трупы, Нес. И, подозреваю, ты догадываешься, о ком я говорю, — впервые за все время с того момента, как он подошел к барной стойке, Кулагин небрежно мазнул взглядом по Гаджиенко. — Но я не хочу этой войны. Никто ее не хочет. А ты лишаешь меня права выбора. Подумай, Нес… Подумай, и я еще буду в силах все остановить. До завтрашнего вечера… Будет что сказать — найдешь возможность связаться со мной.

Шумский ничего не ответил. Кулагин развернулся и пошел обратно к своему столику, где нервно на стуле ерзал Лебедев. Рука Гаджиенко скользнула за отворот демисезонного пальто. Лебедев тут же потянулся к брючному ремню. Кулагин, заметив его движение, отрицательно покачал головой. Шумский перехватил Гаджиенко за локоть.

— Не здесь.

— Но, Нестор…

— Я сказал, не здесь! Ты рехнулся, что ли, Витек?

Гаджиенко опустил руку.

Кулагин остановился у столика, достал бумажник и, не глядя, выудил из него несколько банкнот. Бросил их между тарелкой с селедкой и своей недопитой рюмкой.

— Пошли, — сказал он Лебедеву.

— Что он сказал?

Они оба двинулись к выходу. Шумский и Гаджиенко демонстративно отвернулись к барной стойке. Кулагин толкнул дверь и вышел на улицу. Лебедев последовал за ним.

— Что он сказал, Леня?

— Ничего. Пока ничего… — Кулагин запахнул плащ и приподнял ворот. — Но именно это и удручает, Рома. Последние слова нам еще только предстоит сказать. Очень хочу ошибиться, но мне кажется, что я догадываюсь, какими будут эти слова…

— Ну и хрен с ним! Мы свое слово скажем раньше. По-любому.

1993 год. Покловск Наводящий

В Покловск Мазитов и Копнин прибыли ночью. Поймав такси, он двинулись по адресу, который накануне отъезда из Новоречинска получили от Леонида Кулагина. На данной квартире их должен был дожидаться Захар и еще кто-то. Кулагин сказал, что будут два человека…

Мазитов расположился рядом с водителем, а Копнин устроился на заднем сиденье. Виктор чувствовал себя жутко усталым. Практически сутки он провел без сна. Ушакова Копнин устранил сам. Просто зашел к нему в квартиру в половине седьмого вечера и, особо не мудрствуя, дважды выстрелил в грудь. Но, как назло, управляющий «Сангрии» оказался в квартире не один, хотя изначально у Копнина были совсем другие сведения. Кроме Ушакова, там еще были женщина и маленькая девочка лет десяти. Скорее всего, кто-то из родственников Ушакова, заехавших к нему в гости.

Женщина подняла крик, и Копнин просто не имел права оставлять ее в живых. Он застрелил ее в голову.