Город в осенних звездах

Следуя за Клостергеймом, который указывал путь, мы вышли в квартал узеньких переулков, что подходили вплотную уже к Малому Граду. Здесь, как я понял, селились честные бедняки и располагались дешевые лавочки и шумные пивные; какие-то люди из самых низов с озабоченным видом спешили по своим делам, не обращая на нас никакого внимания. Но чем дальше мы углублялись в лабиринт закоулков, тем недружелюбнее становились взгляды местных, направленные в нашу сторону. Причем, внешний облик людей на улицах тоже менялся: шлюхи, мошенники самого низменного пошиба, мелкие воришки... Трупная бледность Клостергейма и черты его, схожие с черепом, сослужили нам хорошую службу. Ни один негодяй, направлявшийся было к нам с вполне определенными намерениями, застывал на месте, едва увидев устрашающий лик нашего мрачного спутника. Также, я думаю, их останавливал необычный, прямо скажем, вид нашей тройки и то еще, что мы шли решительным шагом, плечом к плечу, не выражая ни малейшей боязни. В случае чего, рассудил я, мы притворимся, что нам надобно повидаться по важному делу со здешними "блатарями"-сливками преступного общества. Я очень надеялся, что говорят они на том же жаргоне, которому мне пришлось обучиться за годы скитаний, когда я и сам промышлял на большой дороге.

Когда мы уже приближались к границам Малого Града, дорогу нам преградило шесть или семь молодцов с пистолетами, саблями и ножами, причем оружия на них всех висело больше, чем в витрине оружейной лавки; мрачные их лица были почти неразличимы в тени широкополых шляп, только зловеще сверкали глаза. Их предводитель, обезьяноподобный юнец почти при полном отсутствии подбородка, но зато при бороде, что топорщилась на щеках, вызывая не слишком приятные ассоциации с пережеванными мясными жилами, обратился к нам с таким заявлением:

- Кнацайте, кореша, эко нам подфартило, гузно у бутончика знатное-разложить в самый раз. А бобров хомутнуть и свалить.

Я с облегчением обнаружил, что понимаю каждое слово. (Но даже если бы не понимал, то догадаться было бы нетрудно, поскольку они собирались нас с Клостергеймом прирезать, а Либуссу забрать себе на потеху.) Я ответил ему так:

- Не крути понты, брат. Узнаю боковика на заставе, экий ты все же укроп-на своих наезжать дружбанов с торняка, как бы прокола не вышло.

Моя краткая речь произвела на него впечатление. Он отсалютовал мне, прикоснувшись двумя пальцами к полям своей шляпы, и, осклабившись, отступил, освобождая дорогу.

- Ошибочка приключилась! Едва корешей не вмочили, вот был бы облом!

Потом он спросил, чем он может быть нам полезным. Я ответил, что мы ищем господина Реньярда, чтобы засвидетельствовать ему наше почтение прежде, чем мы приступим к "работе". В данный момент мы испытываем нужду в средствах, и поэтому нам не терпится взяться за дело как можно быстрее. Кажется, мне удалось убедить разбойников своею цветистой легендой, каковую я позаимствовал больше из книг, нежели из воспоминаний о бурном моем прошлом, но эта рыбка, как я знал прекрасно, всегда ловится на ту наживку, что поярче. Они подозвали еще одну шайку вооруженных до зубов головорезов, которые стояли неподалеку на пороге таверны и обсуждали, где пиво лучше: здесь или в "Розе и компасе". Нас представили им как знаменитых "рыцарей большой дороги", и трое юнцов, впечатленные явно нашим близким знакомством с господином Реньярдом,-а из речи моей можно было бы заключить, что он самый близкий наш друг,-вызвались проводить нас.

- Лис обретается в "Распазиане", что на Оропской. Речь ведет с урлаками зелеными. Отшаландрим вас в лучшем виде.