Город в осенних звездах

Опьяненный наплывом подобных мудрствований и ощущений, я опять помахал рукой этим маленьким, запрокинутым в небо лицам. Сент-Одран тем временем распускал разноцветные флаги, точно какой-нибудь ловкий фокусник. Благосклонный читатель, должно быть, заметил иронию тогдашнего моего положения. Мне представлялось, что я- настоящий владыка воздуха, принимающий восхищение толпы,-восстань сам Фредерик Прусский из мертвых, сие чудесное воскрешение, я уверен, произвело бы на них меньшее впечатление,-я, поднятый в воздух, как мне представлялось тогда, отдаленными воплями ликования и преисполненный незаслуженной, если по правде сказать, гордыни, в то время как я был простым пассажиром, с важным видом стоящим на деревянной платформе, что удерживается на высоте какими-то несколькими квадратными ярдами шелка, небольшим количеством горячего воздуха и, что самое знаменательное, приложением научной теории, что зародилась четыре столетия назад. Я был весьма горд и доволен собою, точно символ (пусть-лишь для себя) грядущего завоевания, но не земель и народов, а целого мира интеллекта и духа, хотя в то же самое время, глядя в ближайшее будущее, я прозревал несметные сокровища, монеты из золота и серебра, коие выплатят нам как дань. Нам, пророкам, предрекшим торжество (и торгашество) этого восходящего века науки... и вот, облеченный такою ответственностью перед всем, может быть, человечеством, я дал согласие участвовать в жульничестве и обмане, мошеннической трюке6 дутом предприятии самого низменного пошиба! Кажется, я наконец-то открыл для себя секрет финансового процветания: как, сохраняя идеалистические свои устремления, без особенных противоречий с сими устремлениями заработать немалые барыши. Будущее не за Царством Природы Руссо и даже не за Утопией Пейна. Будущее создадут люди, которые трудятся в чугунолитейных цехах, отливая в плоти металла мечты Аркрайта, Смейтона, Уатта, Тревитика и остальных инженеров, которые станут для века грядущего, девятнадцатого, тем же, кем были для нашего восемнадцатого столетия Вольтер, Берк и Кант. Здесь я прервал размышления свои и обратился к ликующему своему компаньону с вопросам, когда мы собираемся возвращаться на землю.

Шевалье почесал затылок, обозрел горизонт, послюнявив палец, подставил его под ветер, шагнул к краю гондолы, неожиданно пошатнулся,-отчего задрожал весь корабль,-извинился, когда я вцепился в какую-то веревку, чтобы удержать равновесие, уставился задумчиво в темнеющее небо, изучил горы на западном горизонте, провел рукой по подбородку, нахмурился, поглядев на часы, потеребил пальцами ворот рубахи, постучал каблуком по доскам пола и пожал плечами.

- Все зависит, капитан, от погоды.

Похоже, нам нужно было дождаться, пока воздух в шаре не остынет и мы не начнем постепенно снижаться. Шевалье, пребывающий в некотором недоумении, начал оправдываться в том смысле, что он знает не один верный способ, позволяющий контролировать высоту воздушного корабля, но у него не было времени подготовить к сегодняшней демонстрации все необходимое снаряжение. Он также пообещал, что объяснит мне все это поподробнее, когда мы спустимся на землю.

Таким образом, мне выпал случай увидеть потрясающий заход солнца с борта воздушного корабля. В сумеречном небе чисто и ярко засияли звезды. Студеный ветер пригнал облака. Пошел снег. Постепенно, дюйм за дюймом, корабль наш опускался вниз... и вот мы выбрались наконец из гондолы и ступили на твердую землю, где нас встретили сержант Шустер, двое замерзших мальчишек, их шелудивый пудель, разобиженные солдатики милиционного войска, какая-то старуха, желавшая уступить нам по сходной цене амулет против хищных птиц, и худой длинноносый клерк из компании, как он представился, Ойхенгейма, Плейшнера и Паляски.

- Мы едва там не заиндевели, сударь,-проговорил шевалье, растирая руки.-У вас очень спешное дело?

- У нас адвокатская практика, сударь,-проговорил клерк, а когда Сент-Одран в недоумении уставился на него, поспешил пояснить:-Легальная практика, сударь. Закон, знаете ли. Мы-адвокаты, законоведы!

- Ну да.-Сент-Одран прямо-таки агрессивно выхватил у него из рук предложенную визитную карточку и сощурился в бледном свете от жаровни, огонь которой все то время, что мы провели наверху, поддерживался солдатами-стражниками, явно заботящимися о своих удобствах.-Слишком темно, чтобы читать. Судебный исполнитель, да? Вы нам оставьте карточку.

- Завтра в десять утра вас ждут, сударь,-пробормотал озадаченный клерк.-Насколько я понял, весьма для вас выгодное предложение.

- Выгодное, говорите?-Манеры шевалье изменились мгновенно. Обняв нас с Шустером за плечи, он вперил задумчивый взгляд в кружевной силуэт Майренбурга. Луна поднялась уже высоко. Сент-Одран тихо шепнул мне:-Клюнуло, я уверен. Вы только молчите.-А потом громко добавил:-Пойдемте, друзья, и отпразднуем наш успех чаркой-другою вина.

Клерк, окончательно сбитый с толку, простонал из темноты:

- Так вы, сударь, придете?

Шевалье выдержал паузу. Он был напыщен и важен. Он был прямо-таки надменен.