Город в осенних звездах

— Еще есть время, — прошептала Либусса. Она была точно молящее изваяние с Мечом и Чашей в руках. — Я хочу тебе только добра, фон Бек. Я предлагаю жизнь, силу и единение. Я предлагаю гармонию. Лекарство от Боли Мира. Ты выпил тинктуру мою и мою кровь. Разве это ничто для тебя не значит, возлюбленный мой, мой жених? Пожалуйста, не предавай моей веры в тебя.

— Мадам, это вы предаете меня, не желая отторгнуть Зверя. — Нити света вились вокруг нас, точно стремясь к шлему. К Граалю.

Похоже, даже мое предательство не смогло бы нарушить ее сокровенные замыслы. Я покачнулся. И снова — одним лишь усилием воли — заставил тело свое сдвинуться с места.

— Ах! — Она запрокинула голову, глядя на жаркую топку. Волосы ее взметнулись сияющей кордной. Ее била дрожь от мучительной боли, которую вызывало прикосновение к моему мечу. — Быстрее! Быстрее! — Она отступила к распахнутой дверце тигля. — Быстрее. — Ее голос разнесся оглушительным грохотом: — Еще немного — и будет поздно!

За спиною у нас в вышине сиял хладный свет новых звезд. Впереди полыхала раскаленная топка. И все это должно было слиться в вышнем супружестве, соединиться узами священного брака. Мне предстояло стать частью чего–то целого. Эта мысль помогла мне вдохнуть жизнь в онемевшие ноги. Я сделал еще пару шагов по направлению к плавильному тиглю — испепеляющий жар, от него исходящий, не обжигал меня. Раскаленное добела сияние не ослепляло меня. И вот я стоял перед Либуссой — моей невестой. Неуязвимый для пламени, я все еще чувствовал тепло и восторг ее плоти. Я прикоснулся к телу ее, склонился, чтобы поцеловать ее губы, но она не смотрела уже на меня. Глаза ее обернулись расплавленной медью!

— Не теперь. — Голос ее стал точно шепот пробуждающегося вулкана.

Я, наверное, никогда не смогу объяснить то, что случилось потом. Я больше не колебался. Не смотря на все мои доводы, меня словно притянуло к ней. Некая сила влекла меня в шипящую огненную утробу — Химическое Чрево. Тело мое окунулось в ужасающий жар и ужасающий холод. Они поглощали меня. Растворяли в себе. — Либусса!

Там, внутри, серебряная вселенная воспылала, застыла, охваченная всепроникающей стужей, и вспыхнула вновь. Меня била дрожь. Тело мое охватила слабость. Но вера моя — ибо ни пламень, ни хлад пока еще не причинили мне боли — с каждым мгновением укреплялась. Я давно должен был умереть… но я жил, и в венах моих струился жидкий металл, глаза стали сталью, что плавилась и застывала, наверное, тысячу раз, обретая очищение. Все неясные, смутные мысли ушли из сознания. Все образы стали прозрачны и ясны, словно чистейшей воды бриллианты. Я вскинул руку. Моя кожа текла, точно ртуть. Я поднял глаза и узрел Грааль.

Либусса держала чашу у меня над головой.

— Мы станем Новым Мессией! — Ее голос звенел, как золоченый колокол. — Скоро начнется правление наше на Земле. Пусть называют нас как угодно: Антихристом, Демоном или любым иным именем. Этого не миновать. Согласие принимает нас. Преклони колена!

Я повиновался.

— Итак, сочетаются Браком Сера и Ртуть, дабы вкусили они крови и плоти друг друга. И единение их отразит единение Миллиона Царств и при ведет нас к Разрешению и Мастерству. К Могуществу и Главенству! Вот оно — высшее исполнение нашего Искусства. Невеста соединяется с Женихом, и Двое становятся Едины!

Я смотрел на ее ослепительную красоту. Она же занесла меч. Губы мои раскрылись сами, и я выкрикнул ей слова любви — моей божественной любви к ней! Во мне бурлил металл. Металл бурлил в моем Чреве. Я жил полной, истинной жизнью!

И теперь я отдаю ей кровь свою и плоть. Либусса! Я отдаю тебе свою жизнь. Ты пьешь из Чаши и улыбаешься мне, а тигль покачивается и стенает. Ты погружаешь острие Меча в чашу, и разгорается новый огонь. Черты твои — это мои черты. Они сливаются, сплавляются вместе и, застыв на мгновение, растекаются снова, искажаются и дымятся. Но ты хмуришься, взгляд твой становится недоуменным…

Теперь дрожь сотрясает тигль. Чрево наше наполняется иным светом. Я пытаюсь подняться, но, кажется, члены мои, в самом деле, отделены от торса. Это Грааль источает свет, и свет его холоден, словно свет звезд снаружи. Он противостоит тому жаркому свету, что расплавляет нас и соединяет в супружестве. Грааль издает странный звук — точно приглушенный звон исполинского колокола. Гнев заключен в этом звоне. Гнев и протест!

Отбрось Меч, сестра моя. Невеста моя, умоляю тебя, изгони Зверя. Отрекись от него, и тогда совершится наш истинный брак!

— Отбрось Меч. Отрекись от Зверя!

Гнев обуял Либуссу, и она закричала в агонии, но не разжала руки с Мечом. Ее разметавшиеся волосы напоминали языки пламени. Бронзовые губы раскрылись в яростном вопле боли, а медные глаза обратились в огненную погибель.

— Нет!

Никому не дано ей указывать. Никому не дано удержать ее: ни мне, ни какой–либо потусторонней силе… ни ей самой, если на то пошло! Только не в это мгновение — величайшее мгновение ее силы.

— Нет!